Друзья мои - книги (Заметки книголюба)

В феврале 1944 года несколько немецких дивизий попало в так называемое корсунь-шевченковское кольцо. Судьба этих дивизий известна: они были окружены, уничтожены, а часть оставшихся войск захвачена в плен. На 2-м Украинском фронте был по этому поводу праздник в тех пределах, в каких это возможно было в суровую и тяжелую пору войны.

В один из февральских дней в редакцию вернулся из командировки 3. У. Докторов. Он был не просто залеплен грязью проселочных раскисших дорог, а в футляре из грязи; по лицо у него было счастливое.

- Посмотрите, какой у меня трофей,- сказал он, едва успев скинуть с ног нечто тяжелое и слонообразное, оказавшееся сапогами с налипшими ковригами грязи. Он порылся в вещевом мешке и достал том стихотворений Шевченко в издании большой серии "Библиотеки поэта". На первой чистой странице книги была надпись: "Первым кавалеристам Красной Армии, освободившим село Моринцы родину Шевченко". И дальше шли подписи жителей села во главе, помнится, с подписью местной учительницы.

- Послушайте, Захар Устинович,- сказал я,- ведь это реликвия. Этому место в музее Шевченко.

- Или, по крайней мере, в вашей библиотеке,- ответил он добродушно, зная мое книголюбие и твердо веря, что к этому еще через годик-другой можно будет вернуться.

Я книжки у него не взял. Я только подержал ее в руках; я обратил мысленный взор к тому, кто мечтал о свободе для родной ему Украины; я подумал и о тех его потомках, которые были освобождены кавалеристами, вероятно, генерала Осликовского, прославленного конника, войска которого привелось мне увидеть на марше именно в сторону Корсунь-Шевченковского...

- Зря не берете,- сказал Докторов, но расставаться с книгой ему, видимо, не очень хотелось: все же это было (111) связано и с десятками километров пройденных им украинских дорог и с историческими днями освобождения правобережной Украины, в том числе и места, где родился Шевченко.

Книга осталась у Докторова, а дальше-по сложным ходам войны - начались переезды, передислокации, и книга где-то затерялась.

- Видите,- сказал мне Докторов, когда мы встретились с ним уже после войны.- Книгу нужно было взять. У вас она сохранилась бы.

Конечно, она стояла бы ныне на моей книжной полке, и Захар Устинович несомненно пожалел, что тогда не настоял на своем. А может быть, книга и уцелела - кто знает... может быть, пройдя сложными дорогами войны, она попала в музей Шевченко, и пусть тогда эти строки будут для нее добрым напутствием.

РУКОЙ БУНИНА

Иван Бунин в молодости увлекался Л. Н. Толстым. Об этом можно прочесть в его автобиографическом рассказе "Лика"; об этом он пишет и в своих воспоминаниях:. В Полтаве в 1892 году Бунин посещал толстовские колонии, а в 1894 году он побывал и у самого Толстого в Москве.

Как-то я приобрел "Собрание литературных статей" Н. И. Пирогова, изданное в 1858 году в Одессе и любовнейше вместе с другими пироговскими материалами переплетенное в кожу с вытисненными на ней инициалами бывшего владельца. Уже много позднее я обнаружил в книге два листка: один был вклеен в книгу, а другой вложен в нее.

(112) Вклеенный листок оказался автографом И. А. Бунина - стихотворением под названием "Памяти Н. И. Пирогова". Стихотворение это было написано, видимо, в 1891 году, когда отмечалось десятилетие со дня смерти Пирогова;

Бунину в ту пору было двадцать один год. Ни в одном из собраний стихотворений Бунина публикации этого стихотворения я не нашел.

ПАМЯТИ Н. И. ПИРОГОВА

Я счастлив тем,- не раз он говорил,
Что вот имею голову седую,
А юности своей не позабыл
И уважать привык чужую!
Да, это счастье! В мертвой тишине
И сумраке осеннего ненастья
Идти вперед, мечтая о весне,
О светлых днях - большое счастье!
Прекрасна, верно, та весна была,
Сияло ярко солнце над землею,
Когда земля воскресшая цвела,
Дышала вешней красотою...
И дух велик, не сгинувший в борьбе,
Тот дух, что с беззаветною любовью
Восторг весны не умертвил в себе
И не предал его злословью.
А если он лишь вечному служил,
Оберегал святое в человеке,
Он смерть своей любовью победил
И не умрет уже вовеки!

Ив. Бунин