Друзья мои, приятели. Три юмористические повести

Алексей Егорович долго смеялся, потом сказал:

— Непутёвый вы народ, хотя и любопытный… Что с тобой?

Глаза Павлика расширились от удивления: в дверях стояла Люся!

Она сделала вид, что не заметила Павлика, подошла и спросила:

— Кто тут стрелял, дядя Лёша? В кого стрелял?

— Понимаешь, племянница, ерунда получилась. Жулики у нас появились.

— Мы с ним не жулики… — начал Павлик и осёкся.

— Мы с ним? — быстро переспросил Алексей Егорович. — Разве ты был не один?

Сказать о Вильке или не сказать? А вдруг будут дразнить предателем?

— Не хочешь выдавать товарища?

— Нет, — твёрдо ответил Павлик, — он мне не товарищ. Виноват я сам. Своя голова на плечах.

Люся подошла к нему и сказала:

— А ты всё-таки трус.

…Так печально закончился пятый день жизни Павлика Меркушева в Нижних Петухах. Мне даже не хотелось писать об этом, но я написал, потому что так и было.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Специалист по Нижним Петухам

Утром Павлик навестил бородатого историка Петра Петровича Золотарёва.

Он колол дрова.

— Приветствую вас, молодой человек! — сказал он, вонзив топор в толстое полено. — Чем могу служить? Может быть, ты со своими приятелями решил послушать лекцию о Нижних Петухах?

Честно говоря, Павлик забыл о предложении Петра Петровича прочесть лекцию, но сейчас обрадовался:

— Да, да!

— Я ведь специалист по Нижним Петухам, — сказал Пётр Петрович. — Я знаю о них много интересного. Пусть приходят все, кто желает. Куда? Это ваше дело. К семи часам я буду готов. Заходите за мной.

Ребята просят работу

В районном комитете партии заседание подходило к концу. Время было жаркое: шла уборка урожая, и никому не хотелось заседать долго.

У здания райкома стояли запылённые автомашины, подводы, осёдланные лошади. Они ждали председателей колхозов, агрономов и других людей, от которых зависела судьба урожая.

Вот в это время сюда и пришёл Павлик.

В комнате, которая называлась приёмной, сидела тётенька и стучала на пишущей машинке. Тётенька спросила:

— Что тебе нужно, мальчик?

— Мне велели прийти сюда.

— Как твоя фамилия?

— Меркушев.

— Подожди немного.

Павлик стал листать какой-то журнал и думал, что сейчас он трусит куда сильнее, чем вчера ночью.

Обитая клеёнкой дверь открылась, из-за неё один за другим выходили люди.

Тётенька сказала Павлику:

— Пройдите, товарищ Меркушев.

В кабинете, куда он вошёл, сидело несколько человек.

— Вот, товарищи, тот самый Павлик, — сказал Алексей Егорович. — Делать ему с приятелями нечего, и занимаются они разными глупыми и нехорошими делишками с утра до вечера.

— Нет, — несмело возразил Павлик, — утром я продляю жизнь.

Раздался хохот. Смеялись так громко, что, казалось, в кабинете стало тесно от смеха. Видимо, поэтому один усатый дяденька распахнул окно.

— Жизнь продляешь? — спросил он. — А как? Научи-ка нас.

— Очень просто, — объяснил Павлик, — встаю пораньше. Вот жизнь чуть-чуть и продляется.

— А ведь, пожалуй, правильно, — сказал усатый дяденька.

— А для чего же ты жизнь продляешь? — спросил Алексей Егорович. — Чтобы успеть побольше глупостей сделать?

— Нет.

В кабинет вошла тётенька и сказала:

— Их там целая делегация, Алексей Егорович. Шумят.

Алексей Егорович разрешил своим товарищам уйти и попросил тётеньку впустить делегацию.

В кабинет с шумом и гамом ввалились мальчишки и заговорили все сразу. Даже Павлик не мог разобрать, о чём они шумели.

— Что случилось?

Мальчишки притихли, а Петя Масалкин сказал:

— Мы все виноваты. Нас всех судить надо.

Тут Алексей Егорович, можно сказать, рассердился. Он заговорил так:

— Никто вас судить не собирается. А наказать надо бы.

— Зачем? — шёпотом спросил Мурашкин. — Мы и так больше не будем. Но жить нам очень трудно. Никаких интересных дел нет.

— Делать-то нам нечего! — подтвердили ребята. — Вот и ловим тигров!

Алексей Егорович молчал. Он понимал мальчишек. На их лицах было написано желание что-нибудь делать, работать…

Вперёд вышел Петя Масалкин и начал рассказывать:

— Вот сегодня мы лекцию организуем. Пётр Петрович Золотарёв будет рассказывать, почему Нижние Петухи Нижними Петухами называются. На сегодня у нас работа есть. А завтра что делать? А послезавтра?

— Придумаем что-нибудь, — пообещал Алексей Егорович, — встретимся на лекции и поговорим.

«Пожар, что ли?»

По улицам посёлка бежали ребята и кричали:

— Внимание! Внимание! Слушайте! Слушайте!

— Пожар, что ли? — спрашивали жители.

Нет, не пожар. Это ребята приглашали всех на лекцию в Старый парк.

Старый парк до войны назывался Новым. Там было уютно и красиво. Каждый вечер жители приходили сюда отдыхать. Но во время войны отдыхать было некогда, парк зарос крапивой, кустарником, и стали называть его уже не Новым, а Старым.

По размерам и форме он напоминал футбольное поле. Прямые, с золотистой корой сосны стояли на расстоянии двух-трёх метров друг от друга. А всё остальное пространство заросло крапивой, травой и кустарником.

На небольшой полянке ребята установили несколько скамеек, принесли табуреток и стульев. Народу собралось много, расселись прямо на траве.