Друзья по падению

 - Может быть «Цезарь»? – предположила я, пристёгиваясь и садясь в пол-оборота к нему. – И малышке Кэтрин уже можно есть все продукты из него.

 - Хороший вариант, - с улыбкой отозвался Артур, выезжая с парковки. – Ещё что-нибудь? Курица тушеная с овощами в белом вине?

 Я тихо рассмеялась. Артур знал моё любимое блюдо, но мне пришлось отрицательно покачать головой.

 - Может лучше что-нибудь нейтральное? – спросила я, заправляя прядь волос себе за ухо. – Я даже не знаю, что ещё тебе предложить.

 - Детка, не переживай, я уверен, моя семья будет от тебя в восторге, - на его губах играла лёгкая, спокойная улыбка, когда он продолжил: - Даже если нет, я скорее откажусь от своей семьи, а не от тебя.

 - Как бы они себя не вели – они всё равно твоя семья, - упрекнула Артура я, а он в ответ на это выразительно посмотрел на меня.

 - Именно поэтому ты уже год не звонишь своей матери? – уточнил она, и я прикусила язык. Он был прав. Я сбежала из Лондона полтора года назад и уже около года совершенно не поддерживала связь со своей матерью.

 - Это другое, - напомнила ему я. Он прекрасно знал, почему я сбежала: мне хотелось свободы и продолжения работы в полиции, без которой я до сих пор не представляла своей жизни. – Я же не заставляю тебя общаться с отцом. Остальная твоя семья ни в чём не виновата.

 Артур пожал плечами, но улыбка стёрлась с его лица.

 Он молчал какое-то время, прежде чем не заговорил, когда мы уже практически приехали к зданию, в котором проводил свои сеансы Йен:

 - Я объясню тебе все причины моей нелюбви к семье после приёма у Йена, - пообещал он, останавливая машину прямо напротив здания. – Иди.

 Я отстегнула ремень безопасности и потянулась, чтобы поцеловать его. Артур чуть наклонился, чтобы облегчить мне задачу, а когда я отстранилась, на его губах вновь играла та самая знакомая улыбка.

 В кабинете у Йена ничего не изменилось за этот год: те же два тёмно-зелёных кресла у окна, тот же книжный шкаф, тот же письменный стол, тот же Йен. Он как обычно сидел в своём кресле.

 - Я хотя бы когда-нибудь увижу тебя случайно за работой? – дружелюбно уточнила я, проходя к креслу и садясь в него.

 - Не думаю, - в том же тоне отозвался Йен и оторвал взгляд от своего блокнота. – Я ставлю двадцатиминутные перерывы между пациентами, чтобы настроиться.

 Он быстро осмотрел мой внешний вид и остановился на лице.

 - Встречаешься сегодня с его семьёй? – с тенью улыбки спросил психолог, а я в ответ только кивнула головой.

 - Да, и я волнуюсь из-за этого немного больше, чем следовало бы, - ответила я, пожимая плечами. – Успокаивает только то, что малышка Кэтрин тоже будет там.

  Естественно я рассказала Йену про эту малышку, а он поделился со мной новостью о том, что у него родился сын. Я была рада за него, он казался действительно счастливым, когда рассказывал о своей жене и сыне.

 - То есть ты волнуешься из-за того, что не понравишься его семье? – спросил он, откладывая в сторону блокнот и немного подаваясь вперёд.

 - Я волнуюсь из-за того, что не буду собой во время знакомства с ними, - пояснила я, медленно скользя глазами по лицу Йена, но он не выглядел поражённым из-за такого моего заявления.

 - Чем вызваны твои волнения? – спросил он, наталкивая меня на дальнейшее рассуждение. Так всегда делали все психологи, но Йен вызывал у меня доверие.

 - Они религиозны, - произнесла я, стараясь, чтобы это прозвучало как заявление, а не упрёк. – Я спокойно отношусь к религиозным людям, у всех есть право на веру. Но…

 Я замолчала, не в силах подобрать слов.

 Это было слишком сложно объяснить.

 Я попросту боялась.

 Боялась, что из-за моего атеизма я могу не понравиться его родственникам.

 Боялась, что они начнут ненавидеть меня.

 - Эмили, - мягко позвал меня Йен. Я подняла взгляд, только сейчас заметив, что смотрю на свои сцепленные ладони. Он мягко улыбнулся мне, собирая морщинки в уголках рта. – Тебе не нужно притворяться кем-то другим. Ты особенная для Артура, и если он действительно любит тебя, то мнение его родственников ничего не должно значить. Он взрослый человек, чтобы решать самостоятельно.

 Я понимала всё это.

 Но всё равно знала, что буду стараться понравиться им.

 Видимо, Йен заметил это в моём лице, поэтому ещё раз повторил:

 - Эмили.

 Я тяжело вздохнула и провела рукой по волосам.

 - Подумай сама, - продолжал своё убеждение Йен. – Если ты сейчас понравишься им из-за своей лжи, то тебе придётся лгать им всю жизнь. А если они пригласят тебя посетить с ними церковь? Или начнут обсуждать что-нибудь, чего ты не знаешь, хотя должна, потому что этого требует религия? У лжи нет никаких плюсов.

 Мы несколько минут играли с ним в гляделки, но в конце я всё же проиграла и отвела взгляд.

 - Да, наверное, ты прав, - пробормотала я, откидываясь на спинку кресла.

 - Не «наверное», а «точно», - поправил меня Йен, и на его губах заиграла самодовольная улыбка. -  Если ты не понравишься этим людям, значит проблемы у них, а не у тебя. Поэтому просто будь собой.

 - Спасибо, Йен, - прошептала я, слабо улыбаясь. Он вновь взял в руки свой блокнот и сделал какие-то заметки.