Друзья по постели (СИ)

Не прошло и пары минут, и этот здоровый парень раздавил своего соперника, у которого первоначально не было ни единого шанса.

Судья подошёл к телу, посмотрел несколько секунд, а затем поднял руку здоровяка.

— А ещё у нас сегодня сразу два особенных гостя! — закричал судья, чтобы скрасить паузу между тем, пока тело буквально отскребают от пола. — Наследный «принц» — Кацу Окадзаки, и наш невероятно красивый чемпион, а также невеста Кацу — Эмили Эндрюс!

Я застыл на месте, во все глаза глядя на то, как Эмили и темноволосый парень встают с кресел (которые явно поставили для них), притворяются какой-то королевской семьёй: он приобнял её за талию, а она, широко улыбаясь, машет рукой людям под бурные овации.

И, чёрт, она вновь была слишком красива: светлые волосы собраны в низкий хвост, чёрное платье в белоснежный горошек длиной до середины голени с запахом (моё воображение тут же нарисовало, как я развязываю эти верёвочки и распахиваю платье) и треугольным вырезом, отлично подчёркивающим полушария груди — смотрелось слишком сексуально, чтобы на самом деле быть правдой.

Хотя это очень скоро превратилось в мой ночной кошмар, когда Кацу что-то сказал ей, она ответила ему, а затем он аккуратно поцеловал её в щёку, за что она наградила его счастливой улыбкой и вновь что-то ответила.

Теперь я запутался во всём происходящем окончательно.

Ты ничего не знаешь

Эмили Эндрюс

— А ещё у нас сегодня сразу два особенных гостя! — закричал судья, и я прикрыла глаза, ненавидя себя за то, что влезла во всё это. — Наследный «принц» — Кацу Окадзаки, и наш невероятно красивый чемпион, а также невеста Кацу — Эмили Эндрюс!

— Как же я ненавижу всё это, — бормочет Кацу рядом со мной, но как только на нас наводят софиты, то на его лице расцветает улыбка и, как только мы встаём, он притягивает меня к себе за талию. Я слышу, как некоторые люди начинают скандировать моё имя, поэтому поднимаю руку и машу им.

Я дралась на этой арене почти восемь месяцев, чтобы взойти на вершину. Благодаря моим связям, меня сделали бессменным чемпионом.

- (яп. милая. P.S. сувито, «в» почти не читается), ты рада, что всё это завтра закончится? — спрашивает Кацу, чуть повернув голову в мою сторону, и я встречаюсь взглядом с его тёмно-карие глазами.

— Я тебе не милая, Кацу, — отвечаю я, и чуть поворачиваю голову в его сторону, чтобы он поцеловал мою щёку, а сама счастливо улыбаюсь ему в ответ. Люди должны верить в нашу любовь. Но о какой любви идёт речь, если всё это мы, в буквальном смысле, делаем под дулом пистолета? — А ещё раз назовёшь меня так, и узнаешь, почему толпа так меня любит. И даже твой отец тебе не поможет.

— Да брось, я же тебе нравлюсь, — подначил меня Кацу, и у меня едва получилось сдержаться, чтобы не ударить его локтем в бок.

Я одариваю его снисходительной улыбкой прежде, чем ответить:

- Единственный, кому ты нравиться — твоё отражение, Кацу. Потому что оно повторяет всё в точности за тобой.

Парень слегка запрокидывает голову вверх и тихо смеётся.

— Именно поэтому у тебя такое высокое положение в моей семье, — произносит Кацу и отводит взгляд всего на мгновение, чтобы взглянуть в толпу и один раз махнуть рукой. — Твой план работает?

Я быстро пробегаю глазами по толпе, чтобы найти знакомую кудрявую голову.

— Да, — тихо отвечаю я и улыбаюсь собственным мыслям. Я думала, что он не заглотит мою наживку вот так просто. — Пока что всё работает просто отлично.

День Х.

Я стояла перед огромным тройным зеркалом, позволяющим мне посмотреть на себя сразу со всем сторон, и всё ещё не верила в то, что это действительно происходит со мной.

Моё свадебное платье было сшито на заказ, и стоило около четырёх тысяч долларов. Слишком дорого для меня, но слишком дешево для семьи Окадзаки. Но ни на какое другое я бы не согласилась: плотный кружевной корсет без лямок, но зато с лёгкими, практически воздушными, рукавами-фонариками, едва прикрывающими локти, чётко выделенная талия и пышная юбка, расшитая бисером, перекликающаяся с корсетом, а сзади тянулся небольшой шлейф. Мои волосы впервые за долгое время были собраны в замысловатую причёску и убраны назад, где спадали на спину лёгкими волнами, в них была закреплена длинная фата, придерживаемая на голове маленькой, практически незаметной, короной. Нежный макияж в бежевых тонах завершал весь этот образ.

Наверное, каждая девушка мечтала о том, чтобы надеть это платье.

Но только не я.

Я выхожу замуж не по любви.

Вернее, я даже не выхожу замуж. Всё это — обычная ложь, в курсе которой была лишь я, Сидней, Кацу и Тсуиоши Окадзаки. Все остальные восемьсот гостей действительно думали, что мы с Кацу влюбились в друг друга сразу же после того, как я начала работать на Тсуиоши.

Кацу Окадзаки был любимцем публики, первенцем Тсуиоши Окадзаки — нынешним главой клана — и моим фиктивным женихом. А ещё он был на два года меня младше.