Друзья по преступлению

Не говоря ни слова, я обнял её и прижал к себе ближе, положил подбородок ей на голову, стараясь перестать улыбаться. Чуть откинувшись назад так, что теперь мы оба лежали на сидении с согнутыми ногами перед тем, как уснуть я поймал себя на мысли, что тоже ни с кем не спал за последние три недели.

***

Эмили, словно извращенная Золушка, на прощание оставив лишь рванные стринги, сбежала где-то в районе шести утра даже не попрощавшись и не оставив на прощение записки.

А ночь ведь прошла так хорошо: я проснулся где-то около двух часов ночи из-за того, что она сосёт мне. И, честно говоря, это было лучшее пробуждение в моей жизни.

На этот раз я продержался намного больше, хотя это чёртово возбуждение накатывало на меня волнами каждый раз, когда я следил за её тонкими изгибами тела надо мной, подо мной, передо мной, смотрел на три выстроенных в ряд родинки под правой грудью, целовал их, оставлял засосы на её теле, заставлял её кончать снова и снова, пока на её губах не осталось только моё имя.

Но ещё я чувствовал кожей, как Эмили испепеляет меня изнутри. С каждым прикосновением к ней я не мог устоять перед этим уничтожающим огнём возбуждения. И я горел так сильно, что уже не мог остановиться. Быть в ней – единственное желание, которое на тот момент имело хотя бы какой-то смысл.

И при всём этом моя натура (или, может быть, то что осталось от неё после того, как в моей жизни появилась Эмили) полностью противоречила мне.

Я ведь сраный мерзавец, который получает лишь удовольствие и не зацикливается на одном. Вернее, одной.

А теперь я могу с лёгкостью получить всё это с Эмили.

Как звучала эта теория, которую я выстраивал годами?

Твою мать.

Она смогла вычеркнуть всех тех девушек, с которыми я был до этого.

Только этого мне не хватало.

Это всё последствия бессонных ночей до этого и воздействие алкоголя на ослабленный организм.

Да.

Именно так.

Но зато я теперь точно знаю, что секс в машине – не самый удачный вариант. Поставил бы троечку из десяти, и то только из-за того, что моя машина довольно большая, а так в ней слишком мало места, чтобы попробовать нормальные позы.

Опустив глаза на сильно топорщившиеся джинсы, я грязно выругался.

Почему от одних только воспоминаний о прошедшей ночи утренняя эрекция внезапно стала каменной?

Но самый главной вопрос: как теперь вести машину?

Посидев ещё около десяти минут, я всё же смог съездить домой, принять душ, переодеться и приехать на работу. Грудь ужасно болела после сумасшедшей ночи с Эмили, да и на теле осталось несколько засосов, которые очень удачно скрывались костюмом.

- Привет, - поздоровался Кевин, заходя в кабинет практически сразу после меня. – Я слышал, тебя можно поздравить с завершением твоего самого крупного дела.

Я усмехнулся и сел в своё кресло, сдержав порыв закинуть ноги на стол.

- Да, дело Фокусника определённо закрыто, - довольно ответил я, глядя на то, как Кевин присаживается на стул напротив меня. Я конечно же никогда не расскажу ему о том какую именно роль я действительно сыграл в закрытии этого дела. – Надеюсь, что в ближайшее время ничего не услышу про наркотики.

- Где вы с Эмили вчера пропадали? – спросил Кевин, но я был готов к этому вопросу.

- Я консультировал Чейза по его новому делу, а где была Эмили – понятия не имею, - соврал я, и был очень рад, что это прозвучало как правда. Я не мог поверить, что лгу Кевину насчёт того, что между мной и Эмили ничего нет.

Надо было рассказать ему об этом сразу же, потому что теперь, когда это стало чем-то очень странным – я точно не мог сказать ему, пока не пойму что именно происходит.

Белобрысая негодяйка, как только я о ней вспомнил, зашла в кабинет, держа в руках подставку с двумя большими стаканами кофе.

- Доброе утро, - поздоровалась она со мной и Кевином и поставила передо мной один стакан, от которого приятно пахло кофе.

- Как спалось? – будничным тоном спросил я и расплылся в коварной улыбке, когда понял, что Кевин не смотрит на меня.

Эмили элегантно пожала плечами и скинула с себя куртку, под которой оказалось чёрное обтягивающее платье с длинными рукавами и без какого-либо выреза с воротом по горло. Кажется, я всё же оставил вчера на её ключицах парочку засосов.

Но вот зато длина до середины бедра практически не оставляла простора для фантазии.

Чёрт, она что, специально?

- Мне всю ночь было невероятно жарко, - пожаловалась она и скорчила рожицу. – А ещё я уснула в кресле, поэтому у меня ужасно болит спина.

Выждав небольшую паузу, она спросила:

- А как спалось тебе?

Кевин непонимающе перевёл на меня взгляд.

- Ох, ты знаешь, у меня была очень бурная ночь, - ответил я и откинулся в своём кресле. – Правда, моя блондинка сбежала утром, совершенно ничего не сказав, из-за чего я очень замёрз утром, на прощание оставив лишь расцарапанную грудь и спину, и засосы на шее.

С этими словами я чуть отодвинул вбок ворот рубашки и продемонстрировал оставленный ею засос. Она распахнула глаза и отрицательно покачала головой, взглядом указав на Кевина, который в это время сидел с таким лицом, как будто очень устал от этого дерьма.