Друзья поневоле

– Гарданка, они же нам воду дают! – сказал тот и жадно присосался к отверстию. Но не успел он сделать и пяти больших глотков, как женщина оттащила от него яйцо и протянула его Гардану, что-то говоря и улыбаясь.

Вода была с неприятным запахом, но это была вода. Ребята сразу почувствовали большое облегчение, и настроение их быстро пошло вверх.

Они заметили, что женщины почти ничего не носили и только щеголяли браслетами из волосяных тесемок и волокон травы да из кожи. Они украшали так руки, ноги и шеи. В ушах женщины носили серьги из камушков различной расцветки и каких-то косточек, окрашенных в яркие цвета.

На мужчинах ничего подобного не было.

– Петька, а ты заметил, что мужчин у них почти нет? Смотри, всего-то шесть человек, а баб-то примерно двадцать.

– Видно, у них война была с кем-то. Видишь, раны у почти всех мужчин еще не совсем зажили.

– Всюду идет война, Петька. И даже в этой пустыне. Хотя что им тут делить?!

– Как что? А угодья, а воду. Как без этого им прожить? Видно, без войн человек не может.

– А ты заметил, какие у них животы и зады? Вот чудно! А волосы как шерсть барана, только короткая. Зато стричь не надо, не то что у нас. Вон мы какими лохмами заросли.

Вскоре дикари дали понять, что они отправляются дальше и приглашают ребят следовать за ними. Гардан спросил у друга:

– Пойдем с ними? Они ведь знают эту пустыню, живут ведь здесь, вот и не дадут нам пропасть.

– Конечно, с ними, Гарданка! Куда нам без них. Ничего же не осталось у нас. Одни точно с голоду помрем, а так хоть что-то иной раз достанется.

После недолгого совещания Онго махнул рукой в направлении востока, люди дружно взвалили свой скарб на плечи и зашагали по пустыне, покрикивая на детей, которые тоже что-то несли.

– Гляди-ка, Гарданка, у них и маленькие с грузом, а идут шибко, – заметил Петька, едва поспевая за толпой.

– Они привычные, а у нас еще и маковой росинки во рту не было. Жрать охота как!

– Терпи. Хоть воды дали, так и жить можно, хотя мне ужасно еще попить охота.

– Тебе одному? И мне также. Но сейчас больше поесть охота.

– А смотри, Гарданка, черные постоянно что-то собирают на земле и в корзины свои кладут. Что это?

– А кто их знает! Может, цветные камушки, а может, корешки какие.

Так они шли до самого полудня. Ребята выбились из сил и далеко отстали. Когда они доплелись до лагеря диких, те уже раздули костер, а двое молодых мужчин спустились к руслу высохшего потока и что-то там делали. Гардан присмотрелся и сказал:

– Видно, через палку сосут воду из земли. Поглядеть бы.

– Я не могу, Гарданка. Уморился смертельно. Дай полежать, благо и тень в кустах есть.

– А я пойду. Лежи, я скоро вернусь.

Он подошел ближе и увидел, что в земле торчит тростник, а мужчины по очереди долго и упорно всасывают в себя воздух, а потом выплевывают в страусовое яйцо, вернее, скорлупу, содержимое рта. Это была вода. Но как ее пить? Однако тут же Гардан понял, что лучше уж такая, чем никакой.

Он попробовал тоже немного пососать воду. Ничего у него не вышло, лишь голова заболела и щеки. Мужчины снисходительно улыбались, щелкали языками и добродушно махали руками.

Не прошло и часа, как дикари пригласили своих новых товарищей «к столу». Все кружком собрались вокруг костерка, а женщины разложили свои припасы. Это были различные корешки, листики, личинки и кузнечики. Были и гусеницы, подрумяненные на медленном огне костра.

Все принялись быстро и аппетитно есть, а ребята наши переглядывались, не решаясь приняться за такую непривычную трапезу.

– Ну что, Петька. Надо есть, что уж дают. Ничего больше нет у них, а нам не выжить без еды. Они же едят, значит, и нам можно.

– Но как же, Гарданка?! Противно-то как!

– Молчи и ешь. Смотри, как это делают они, и поспеши, а то еще и отобрать могут. Видишь, дикари какие все худые.

Петька вздохнул и принялся есть, брезгливо морща лицо. Однако скоро перестал морщиться, когда аппетит разыгрался, а еда оказалась не такой уж и противной.

– Вот не ожидал, что такое можно есть, Гарданка! Сколько бы мы такого добра могли собрать по пути!

– Кто же знал, что так можно прокормиться?

– Стало быть, эти дикари едят тут такое, что никто из нас и представить не может.

– А что им осталось делать? Не помирать же от голода и жажды. Привыкли и живут. Кстати, они называют себя маконгами. Племя или род их так называется. Однако понять я их не могу. Остается только жестами объясняться.

– Ладно уж, Гарданка! Ты поймешь. Тут ты не подкачаешь. Я-то тебя знаю. Скоро ты сможешь их понимать.

Они закончили есть, и им дали яйцо страуса с водой для питья. Гардан не стал пояснять Петьке, как добывалась эта вода, сам жадно присосался и едва оторвался от живительной влаги. Отдуваясь, молвил:

– Все же жить пока можно, Петя. А там видно будет.

Они снова двинулись на северо-восток, удаляясь от океана. Это в какой-то степени огорчало наших ребят. Но делать нечего, надо держаться этого народа, иначе смерть. Когда они немного приспособятся к пустынным условиям, тогда можно будет подумать и об ином пути.