Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

Российские генеральные консулы в Иерусалиме играли активную роль в жизни находившихся в Эрец-Исраэле русскоподданных бухарских евреев. Генеральные консулы были посредниками в достижении согласия между бухарскими евреями в наследственных спорах и представляли их интересы в подобных спорах с иностранными подданными. Так, после смерти в 1909 году упомянутого в первой главе Аарона Кандина его дочь, Давура (Двора) Калантарова, обратилась из Самарканда к генеральному российскому консулу в Иерусалиме Алексею Круглову (находившемуся в этой должности в 1908–1914 годах) с просьбой представлять ее интересы в разделе наследства. Вероятно, консул помог ей как русской подданной, тем более что ее отец, Кандин, в прошлом имел дружеские связи с представителями консульства[1546]. Российские консулы помогали своим, русскоподданным бухарским евреям получать разрешения от турецких властей на вступление во владение унаследованным имуществом. Также они заверяли свидетельства о браках, разводах, рождениях и кончинах, выдаваемые бухарским евреям иерусалимским хахам-баши (главным раввином). Часто бухарские евреи обращались к иерусалимскому консулу и с просьбами об урегулировании их споров между собой[1547].

Российский консул в Иерусалиме Сергей Максимов (занимавший должность в 1889–1891 годах) поддержал идею основания в этом городе отдельного квартала бухарских евреев и позже отстаивал интересы его жителей на дипломатическом уровне. В 1890 году он утвердил выборы бухарскими евреями комитета по строительству квартала[1548]. Важно отметить, что этот комитет, подавляющее большинство членов которого проживали в Средней Азии, был фактически первой организацией бухарских евреев, объединившей выходцев из общин разных городов. Через год, в 1891-м, когда бухарские евреи, поскольку не были турецкими подданными, столкнулись с трудностями при приобретении большого участка земли в Иерусалиме для создания своего квартала, российский иерусалимский консул помог им их преодолеть[1549]. А после основания бухарскими евреями в 1893 году квартала Реховот русские консулы неоднократно его посещали[1550]. В иерусалимское российское консульство сообщалось обо всех происшествиях, имевших место в квартале[1551]. Иерусалимские консулы были в добрых отношениях с некоторыми из бухарских евреев. Бухарско-еврейская община города пользовалась русским дипломатическим покровительством[1552]. Когда в 1912 году был создан общинный совет квартала, бухарские евреи представили его устав на утверждение русскому генеральному консулу в Иерусалиме Круглову[1553].

В те годы бухарские евреи Иерусалима особенно нуждались в консульской защите, так как хотели отделиться от сефардской общины города, расколовшейся после смерти в 1906 году главного сефардского раввина (хахам-баши) Якова Шауля Эльяшара на несколько враждовавших лагерей, лидеры которых несколько лет боролись за эту должность[1554].

Для отделения у бухарских евреев было несколько причин. Во-первых, распри между сефардскими раввинами. Они подрывали авторитет этих раввинов в глазах бухарских евреев, которые между тем прилагали немалые усилия для достижения согласия в вопросе выбора иерусалимского хахам-баши[1555]. Также стремлению бухарских евреев отделиться могло способствовать и то, что сефардскому раввину Якову Меиру (в то время – раввину Салоник), находившемуся с ними в дружеской связи, не удалось занять должность хахам-баши в Иерусалиме в 1911 году[1556].

Во-вторых, рост преследований и ограничений со стороны русской администрации в Туркестанском крае в начале второго десятилетия XX века привел к сокращению доходов бухарских евреев и, соответственно, повлиял на размеры пожертвований, отправляемых ими в Иерусалим. В свою очередь, это привело в 1911–1912 годах к ухудшению положения бухарских евреев в иерусалимском квартале Реховот и возвращению многих из них в Среднюю Азию. Поэтому часть авторитетных бухарских евреев захотела отделиться от сефардской общины Иерусалима – чтобы помогать прежде всего своим собратьям. Иерусалимская газета «Га-Ор» писала в 1910 году, что под воздействием роста ограничений в Туркестане бухарские евреи сократили пожертвования сефардской общине, предпочитая тратить средства на нужды своего квартала в Иерусалиме[1557]. Однако и эти пожертвования, жителям квартала, в 1912 году сократились[1558].

В-третьих, к тому времени у бухарских евреев Иерусалима появились собственные, достаточно образованные раввины, которые не имели возможности продвинуться в сефардской общине, где сохранялась гегемония сефардских раввинов. Это обстоятельство особенно задевало бухарских евреев – ведь они платили сефардской общине значительные пожертвования[1559].