Друзья познаются в беде

А ночью Света лежала в своей комнате, прислушивалась к завывающему ветру за окном и размышляла о том, как сложно все-таки устроена жизнь. Еще вчера она торопила часы, ожидая возвращения родителей, теперь она молила Бога, чтобы статуэтка оказалась на своем месте раньше, чем они прилетят. Конечно, эта кража могла случиться и при них, в любое время, и ругать ее тут не за что. И все же Света никак не могла избавиться от ощущения собственной вины. Но вскоре защитная реакция организма вступила в силу – Света уснула.

12

– Света, тебя Нина Викторовна просила зайти, – сказала Мира Григорьевна в конце уроков.

Света чертыхнулась про себя. Как раз сегодня они с Марком собрались пройтись по нескольким лавкам, а после заглянуть на квартиру к одному любителю изящной старины. Он назначил им встречу на семь часов.

Прошла неделя в поисках и тревогах, но Света не теряла надежды, что сможет отыскать «Крылатый ветер». У нее просто не было иного выхода: через четыре дня возвращались родители. Гаврилов твердил одно: «Ищем. Еще прошло слишком мало времени. Нужно набраться терпения». Света не очень верила в эти уговоры и доводы, и, если бы не поддержка друзей, ей пришлось бы совсем плохо. Вот когда Света по достоинству оценила пословицу: «Друзья познаются в беде». Туся с Толиком и Лиза с Кириллом с ног сбились, рыская по антикварной Москве. А Марк, как никто иной, помогал ей и поддерживал ее морально. И вот сейчас он ждет ее у метро (они встречались там всю прошедшую неделю ровно в два), а Света вынуждена идти к директору.

– Ты что-то совсем пропала, – укорила ее Нина Викторовна.

Света потупила взгляд, ей нечем было оправдаться. Она так и не решилась рассказать Нине Викторовне о своих злоключениях.

– У тебя все в порядке? – В голосе маминой приятельницы Света уловила нотки тревоги.

– Да, все нормально, – твердо ответила она и, набравшись храбрости, посмотрела на Нину Викторовну. Дома ее учили: если человек избегает смотреть другому человеку в глаза, значит, совесть его не чиста. У Светы совесть была не то чтобы не чиста, но как-то неспокойна, однако вины она за собой не чувствовала. Она все сделала как нужно: заявила в милицию, поменяла замки. Какой смысл волновать понапрасну Нину Викторовну?

– Вы хотели со мной о чем-то поговорить? – напомнила Света, ерзая от нетерпения на стуле.

– Меня беспокоит твоя успеваемость. – Нина Викторовна открыла журнал. – В начале прошлой недели ты получила тройку по физике, потом появилась тройка по алгебре, а вчера мне пожаловалась на тебя преподавательница географии. Ты не приготовила тему. А ведь география у тебя всегда шла отлично! Вот я и спрашиваю тебя, Света: что случилось?

– Просто я соскучилась по родителям, – вздохнула Света. По крайней мере, в этом она не погрешила против истины. В остальном она придерживалась «политики страуса», не очень приятная вещь, зато удобная.

– Ах вот оно что? – облегченно выдохнула Нина Викторовна, подошла к Свете и обняла ее за плечо. – Теперь мне все понятно. Конечно, ты соскучилась, третью неделю одна. Но я же предлагала тебе переехать ко мне, еще не поздно. Мы с тобой прекрасно проведем оставшееся время.

– Спасибо, Нина Викторовна, но я не хочу вас стеснять, и потом, осталось всего четыре дня. Мне нужно квартиру прибрать, пропылесосить, продукты купить…

– Ну, как хочешь, ты девочка взрослая, самостоятельная, знаешь, что для тебя лучше, – согласилась Шаповалова, похлопав Свету по руке. – Но я уверена, что твоим родителям будет гораздо приятнее, если ты покажешь им дневник с пятерками, а не с тройками. Ведь так?

– Да, так, – подтвердила Света, решив срочно подтянуться.

Покончив с официальной частью, Нина Викторовна радушно предложила: «А давай-ка попьем чайку!»

Как по мановению волшебной палочки, появился сервированный столик, Света тоскливо посмотрела на часы и не посмела отказаться.

Чаепитие растянулось минут на двадцать. Слава богу, звонок из пожарной инспекции спас. От Нины Викторовны требовали каких-то дополнительных мер безопасности, и ей стало не до гостеприимства. Света распрощалась, выскочила из кабинета и пустилась вниз по лестнице так, как будто за ней гнались черти со сковородкой. «Марк, вероятно, уже ушел», – крутилось в голове. Не сбавляя скорости, она завернула к раздевалке и услышала:

– Свет! Тормози!

Света не поверила своим ушам, а обернувшись, отказалась верить и своим глазам. У входа стоял Марк в дутой яркой куртке нараспашку, кожаных джинсах и с рюкзаком на плече. Он, как всегда, улыбался.

– Ты зачем здесь? – прошипела Света, оглядываясь по сторонам. Пока коридоры были пусты, но заканчивался шестой урок и факультатив по французскому.

– Тебя пришел разыскивать, зачем же еще. На мобилу звоню, не отвечаешь. Вот я и задергался.

– Нам не разрешают ими в лицее пользоваться.

– Я же этого не знал. – Марк по-деловому огляделся, поправляя безупречную стрижку. – Шикарно живете, не ожидал такой крутизны. – Он посмотрел на Свету и хитровато прищурился: – А правду мне Туська говорила, что у вас здесь что-то вроде женского монастыря?

Раздался звонок.