Друзья познаются в беде

И чары, чтобы отличить правду от лжи, если его возможности — хоть что-нибудь, родственное тому, что умеют жрицы Мензоберранзана, заметил Тос’ун.

Как только он закончил свою мысль, то ощутил странное спокойствие, исходящее от разумного меча.

В этом я могу помочь тебе, объяснил Хазид’хи, ощущая его беспокойство и уже ожидая его следующий вопрос. Истинный обман — это полностью достояние разума, даже перед лицом волшебного обнаружения.

«Я должен знать твои цели и намерения, — сказал Тос’уну эльфийский жрец на вполне понятном языке дроу, вырвав его из его личной беседы с мечом.

Но эта связь не была полностью уничтожена, осознал Тос’ун. В его мысли неожиданно проникло небывалое спокойствие, и это полностью изменило тон его голоса, когда он ответил.

И таким образом он прошел через опрос священника, отвечая искренне, хотя он прекрасно знал, что не был с ним честен.

Без помощи Хазид’хи его бы в тот же день пронзила бы дюжина стрел.

И куда я должен бежать? — спросил Тос’ун у своего меча немного позже, — Что я найду за пределами этого лагеря? Тебе нужен я, охотящийся на орков ради их гнилого продовольствия, или же вернувшийся в дебри Подземья, где мне не выжить?

Ты — дроу, ответил меч. Ты стоишь перед ненавистными эльфами, угнетателями твоего народа. И они ничего не подозревают, они даже охрану не выставили, потому что я помог тебе.

Тос’ун не был настолько уверен в этом. Конечно те эльфы, что находилось поблизости от него, казались непринужденными. Он мог бы спокойно пройти мимо них. «Но сколько еще их скрывалось в тенях?» — задавался он вопросом, таким образом, чтобы меч мог его слышать.

У Хазид’хи не было на него ответа.

Тос’ун наблюдал за эльфами, что обходили кругом их лагерь. Несмотря на близость к врагам, несмотря на то, что они были на другом берегу реки Сарбрин, на неофициальной территории королевства Обальда, смех звучал почти постоянно. Один из них запел песню на своем языке, и ритм и мелодия, хотя он и не мог знать слов, перенесли мысли Тос’уна назад в прошлое, в Мензоберранзан.

Ты бы заставил меня выбирать между этими эльфами и уродливыми родичами Обальда? спросил дроу.

Меч молчал.

Дроу, бездельничая, закрыл глаза, позволив звукам лагеря эльфов закружиться вокруг него. Он рассматривал открывающиеся перед ним пути, и, действительно, ни один не казался ему подходящим. Он не хотел продолжать идти вперед в одиночку. Он осознавал все ограничения и всю рискованность этой дороги. Рано или поздно, но король Обальд настиг бы его.

Он вздрогнул, поскольку вспомнил зверскую смерть своей напарницы-дроу, жрицы Каэр’лик. Обальд вырвал ей горло.

Мы можем победить его, прервал Хазид’хи. Ты можешь убить Oбальда и захватить власть над его армией. Его королевство будет твоим!

Тос’ун лишь огромным усилием воли заставил себя не засмеяться в ответ, но его скептицизм и так неплохо успокоил разволновавшийся меч. С Хазид’хи или без него, Тос’ун по своей воле ни за что бы не выступил против могучего короля орков.

Дроу снова рассматривал возможность отступления в Подземье. Он помнил дорогу, но сумеет ли он добраться до Мензоберранзана живым? От простой мысли об этом его снова бросало в дрожь.

Все это заставило его остаться с эльфами. Ненавистные поверхностные эльфы, исконные враги его народа — мог ли он действительно найти себе место среди них? Он хотел убить их, всех, почти так же сильно, как и его вечно голодный меч, но он понимал, что, поддайся он этому импульсу, и он останется без всяких вариантов вообще.

Действительно ли возможно, что я найду свое место среди них? спросил он свой меч. Может ли Тос’ун Армго стать следующим Дзиртом До’Урденом, выбравшимся из Подземья и живущим в мире с обитателями поверхности?