Друзья с привилегиями

– Не перебивай, – улыбаюсь. – Я люблю тебя и хочу попросить у тебя прощения за то, что считаю, что ты не справишься со своими проблемами сама, или за то, что заставляю тебя чувствовать себя беспомощной рядом со мной, – делаю резкий вздох. – Я верю в тебя и знаю, что ты сможешь всё преодолеть. И я буду рядом, пока ты будешь преодолевать всё сама. – Губы Фреи расплываются в мягкой улыбке. – Ты права. Моя любовь к тебе – это не оправдание моего поступка.

Сжимаю челюсть и чувствую, как Миллз перемещает руки на мою спину, притягивая меня ближе к себе. Делаю шаг вперёд и останавливаюсь, уперевшись ногами в край стола.

– Я сделал то, что сделал, только по причине того, что хотел, чтобы ты видела во мне мужчину, – опускаю голову вниз, глубоко вздохнув. – Но мужчиной меня делает признание собственных ошибок, – поднимаю голову обратно, взглянув на Фрею.

– Да, ты совершил ошибку. И не просто ошибку, а ошибку, которая заставила меня усомниться в тебе. – Закусываю губу. – Но я ведь была одна эти две недели, думала обо всём, – Миллз немного ёрзает, усаживаясь удобнее. – И пришла к выводу, что Патрик не должен стать причиной нашего разрыва. Он и так достаточно сделал. Просто… – она отводит взгляд вверх, выдохнув, – всё, что происходило тогда… Так больно вспоминается. Смерть мамы, отдаление папы, ощущение того, что я совсем одна… – Фрея опускает глаза вниз, встретившись со мной взглядом. – Я очень долго избегала того, чтобы вспоминать об этом. В том числе о Патрике. Я Альме-то не сразу рассказала, – её губы образуют мягкую улыбку. – А с тобой… Я почему-то сразу почувствовала, что могу тебе доверять. Помнишь, как мы разговаривали о моей маме в пять утра на крыльце какого-то непонятного коттеджа? – Фрея едва заметно усмехается, и я киваю, нежно улыбнувшись. – Ты – первый, перед кем я смогла так основательно открыться.

– Я это ценю.

– Теперь ты не перебивай, – Миллз дарит мне добрую улыбку. – И когда ты напомнил мне о том, что я вспоминать была не готова, я обвинила тебя в своей боли. – Моментально мрачнею, наконец осознав, что именно я сделал. – Но ты не виноват в том, что мне больно, – её глаза бегают по моему лицу, а дыхание учащается, и я прижимаю её ближе к себе. – А ещё я пришла к выводу, что я всё-таки должна иногда позволять тебе делать «мужские поступки», раз для тебя это настолько важно, – Миллз коротко закатывает глаза, показав кавычки в воздухе, вынуждая мои губы расплыться в насмешливой улыбке. – Поэтому пооткрывай за меня банки или почини кран там, не знаю, – она нежно улыбается. – Когда тебе захочется помочь мне, скажи мне об этом. Я тоже хочу, чтобы ты чувствовал себя рядом со мной не беспомощным. Я хочу, чтобы ты был для меня… – Фрея размыкает губы, сделав мягкий вздох. – Хочу, чтобы ты был для меня мужчиной.

– Я готов, – твёрдо произношу, опускаю ладони на её талию и помогаю ей слезть со стола. Что я там вам говорил про совместное нахождение компромиссов? Вот оно, друзья мои. – Я тоже должен кое в чём тебе признаться, – беру её за руку.

– В чём?

– Мне кажется, когда я начал искать Патрика, я думал только о том, что я получу от встречи с ним, и не думал о том, как это может отразиться на тебе. Ведь я хотел показать тебе, на что я ради тебя готов, – опускаю глаза вниз, как будто мне стыдно за собственные слова, и моё сердце начинает отбивать неровный ритм. – Моя мама никогда не была нежной со мной, как обычно ведут себя мамы со своими детьми, – сжимаю руки Фреи. – И мне казалось, что я делаю что-то не так. Но эту историю ты уже знаешь, – грустно усмехаюсь. – И я просто вёл себя с тобой так же, как со своей мамой. Потому что так привычно. Привычно чувствовать себя ненужным, неважным и нелюбимым. Привычно постоянно пытаться заслужить любовь той, которую ты сам очень сильно любишь, – поднимаю взгляд к лицу Фреи и вижу, что её глаза наполнились слезами. – Почему ты плачешь? Я что-то сказал не так?

– Мне так жаль, что тебе пришлось столкнуться с таким отношением в своём детстве, – губы Миллз подрагивают.

– Как видишь, я в порядке, – нежно улыбаюсь и, дотронувшись до прядки кофейных волос, вновь заправляю её Фрее за ухо, потому что знаю, как она это любит.

– Знаешь, что я сказала Альме, когда впервые увидела тебя? – Миллз закусывает губу.

– «Кто этот прекрасный мужчина?», – самодовольно ухмыляюсь.

– «Я бы никогда не смогла полюбить такого самовлюблённого индюка», – Фрея пронзает меня пристальным взглядом.

– И ты до сих пор так думаешь? – едва слышно спрашиваю.

– Нет, – так же тихо отвечает Фрея. – Я думаю, что это было самое ошибочное предположение в моей жизни.

– Почему? – медленно вбираю в грудь воздух.

– Потому что теперь я здесь, и я тебя люблю.

– Пойдём наверх, солнышко, – улыбаюсь, взяв за руку довольную своей очередной драматичной фразой Миллз.

– Пойдём, – поворачивает голову, взглянув на меня. Дарю ей нежную улыбку, и она едва слышно добавляет: – Медвежонок.