Друзья с привилегиями

Ух ты, это что, побочные эффекты от лекарств?

– Не сомневаюсь, – Вильям нежно улыбается. – Ну, можно устроить, – игриво произносит, вставая на ноги. – У меня, по-моему, даже халат где-то был, – он отводит задумчивый взгляд вверх.

– Я пошутила, – застенчиво говорю, прикусывая губу. – У меня шутки не очень, когда я болею, – облокачиваюсь на спинку кровати, подмяв под себя одеяло.

– Врёшь опять.

Тут же поднимаю голову, найдя глазами Вильяма, и он выгибает бровь. Натягиваю капюшон от толстовки на голову, опустив ладони на макушку, и широко улыбаюсь, испепеляя его невинным взглядом.

– Я снова оказался прав, да? – победно кидает.

Вытаскиваю подушку из-под спины и замахиваюсь ей, отвесив Раску по бедру. Он шагает в сторону, опуская ладонь на ногу. Уже думаю, что всё: настал тот самый момент, который перевернёт наши взаимоотношения верх дном, и Вильям наконец-то перестанет издеваться надо мной, потому что мой запас шуток про пять минут конкретно начинает иссякать, но…

– Признай своё поражение! – вскрикивает Раск и падает на кровать, выхватив подушку из моих рук.

Он выхватывает подушку настолько быстро, что я даже не успеваю сжать пальцы, чтобы её удержать. Он встаёт на колени, уперевшись ими в кровать по бокам от моего тела, и тем самым снова придавливает меня к постели под одеялом. Вильям обнимает меня, крепко прижимая к себе, и я, в силу своей несвоевременной болезни, сдаюсь ему, обмякнув в его объятиях.

– Когда нормальные люди болеют, у них обычно ни на что нет сил, – Раск начинает ворчать, подкладывая подушку обратно под мою спину. – А ты… умудряешься драться, – недовольно договаривает, слегка взбив набивку.

– Независимо от моего состояния, ты всегда будешь меня заводить, – бездумно произношу, тут же закусив язык.

Вторая двусмысленная фраза с намёком на секс. Что со мной случилось?

– Я и так в курсе уже, – Вильям хитро ухмыляется, опустив ладони на кровать, и, наклонившись, приближается ко мне корпусом.

– Меня нужно посадить на карантин, – обвиваю его шею руками, ибо руки – единственное, чем я могу сейчас двигать.

И это тоже меня заводит. Вот же чёрт.

– Зачем?

– Не боишься заразиться? – взволнованно бегаю глазами по его лицу, словно пытаюсь разгадать Раска как мучительно-таинственную загадку.

– Нет, я уже болен, – едва слышно произносит, заставляя моё дыхание сбиться, а грудную клетку – сжаться от чувства вины. – Меня уже не спасти.

– О чём ты? – нахмуриваюсь, в очередной раз поверив этому немецкому засранцу.

– Это древняя, старая, неизлечимая болезнь.

– Какая?

– А болезни моей название – любовь… – поэтично выговаривает, и я поджимаю губы от злости, испепеляя его злобным взглядом.

Я же говорила: он засранец!

– Да ну тебя, – отталкиваю его руками и тут же складываю их на груди, повернув голову в сторону. – Я думала, что-то серьёзное, а ты…

С лёгкостью выдавливаю парочку горьких слёз, ведь это часть моей профессии – уметь вовремя заплакать. Отвожу взгляд наверх, шмыгнув носом, а мои губы начинают подрагивать.

– Котя, прости, пожалуйста, – Раск обхватывает моё лицо ладонями, оставляя на нём мягкие лёгкие поцелуи. – Больше не буду тебя так расстраивать, обещаю, – он наклоняет голову вбок, дотронувшись губами до моей щеки, и я делаю глубокий вздох, прикрыв глаза.

Я ведь хотела ему отомстить. А как теперь мстить?

– Тебе пора. Позвони мне оттуда, – опускаю ладони на его шею.

– Зачем? – Вильям скептически фыркает. – Ты мне не доверяешь?

– Доверяю, – мой взгляд смягчается. – Просто тоже хочу посмотреть на квартиру.

– Значит, не доверяешь.

– Ну почему?

– Думаешь, что я не выберу хорошую?

– Откуда такие выводы?

Сидим некоторое время в тишине, пялясь друг на друга. Вильям смотрит на меня так, как будто упорно придумывает аргументы, но по какой-то причине в его голове не созревает ни одного подходящего ответа.

– Не знаю, – наконец поражённо выдаёт Раск. – Ты ведь тут психолог, ты скажи.

– Медвежонок, я не сомневаюсь в тебе, – зарываюсь пальцами в русые волосы, проскользнув ладонями по шее Вильяма. – Я всего лишь тоже хочу принимать участие в этом процессе. Понимаешь?

– Понимаю. Ладно, я тебе напишу, – Раск коротко целует меня в щёку и слезает с кровати. – Пей, – кивает, указывая на стоящую на прикроватной тумбе кружку с горячим чаем. – Я всё утро его заваривал, – Вильям горделиво улыбается, чем вызывает у меня нежную улыбку.

– Именно поэтому я так сильно тебя люблю.

* * *

Поворачиваюсь с одного бока на другой, пытаясь найти удобное положение, но все мои попытки оказываются провальными. Понимаю, что мне всё равно не удастся нормально поспать, ведь моя голова буквально разрывается на части от боли, пронзающей её насквозь. Приподнимаюсь, отбросив последние надежды заснуть, и открываю ноутбук, отчаянно выдохнув.