Друзья в верхах

Гуэррьеро находился в кухне совсем недолго. Он остановился в дверях, чтобы снять маску.

— Если это героин, — сказал патологоанатом, — думаю, он подействовал мгновенно. У него даже не было времени, чтобы вытащить иголку из вены.

Брунетти спросил:

— Как могло такое случиться, если он наркоман со стажем?

Гуэррьеро немного подумал:

— Если это героин, его как пить дать смешали с каким-нибудь дерьмом. Или же, если он какое-то время не употреблял наркотики, тогда могла последовать неадекватная реакция на дозу, которая не навредила бы ему при условии, что он вводит ее регулярно.

— А что, по-вашему, вероятнее? — спросил Брунетти, и, заметив, что Гуэррьеро собирается дать стандартный и, само собой, осторожный ответ, он поднял руку и уточнил: — Не для отчета.

Гуэррьеро молча раздумывал, и Брунетти не мог отделаться от мысли, что молодой врач взвешивает последствия: не навредит ли он себе как профессионалу, если сделает неофициальное заявление? Наконец Гуэррьеро сказал:

— Думаю, что вероятнее второе.

Брунетти не торопил, стоял рядом и ждал продолжения.

— Я не осматривал все тело, — сказал Гуэррьеро, — только руки, но не обнаружил свежих следов, а вот старых — много. Я сказал бы, что он не кололся в течение нескольких месяцев.

— Значит, опять начал?

— Да, похоже на то. Я смогу больше сказать вам после вскрытия.

— Спасибо, Dottore, — поблагодарил комиссар. — Его сейчас заберут?

— Да. Я сказал им, чтобы они положили тело в полиэтиленовый мешок. При открытых окнах все должно скоро выветриться.

— Хорошо. Спасибо.

В ответ Гуэррьеро поднял руку, будто отсалютовал.

— Когда вы сможете сделать вскрытие? — спросил Брунетти.

— Скорее всего завтра утром. Сейчас в больнице все происходит с задержкой. Странно, ведь весной умирает не так уж много людей. — Гуэррьеро стянул маску и стал засовывать ее в свою дорогущую сумку. — На кухонном столе я оставил его бумажник и прочие вещи, которые были в карманах.

— Еще раз спасибо. Позвоните мне, когда у вас будут результаты.

— Конечно, — ответил Гуэррьеро и после прощального рукопожатия вышел из квартиры.

Во время их короткого разговора Брунетти слышал звуки, доносящиеся из кухни. Как только Гуэррьеро ушел, появились два его помощника с носилками, однако теперь носилки были развернуты и обвисли от лежащего на них груза. Усилием воли Брунетти запретил себе думать о том, как санитары будут обращаться со своей ношей, спускаясь по узким ступенькам дома. Парни кивнули ему, но не остановились.

Они спускались по лестнице, и звуки их шагов становились все тише. Брунетти вернулся на кухню.

Тот эксперт, что был повыше — Брунетти казалось, что его зовут Сантини, но он не был в этом уверен, — посмотрел на него и сказал:

— Ничего интересного не нашли, синьор.

— Вы проверяли его документы? — спросил Брунетти, указывая на лежащие на столе бумажник, смятые купюры и монеты.

Напарник Сантини ответил за него:

— Нет, синьор. Мы думали, вы захотите сделать это сами.

— Здесь есть еще комнаты? — спросил Брунетти.

Сантини указал в противоположную сторону квартиры:

— Только ванная. Он, должно быть, спал на том диване в комнате.

— В ванной что-нибудь обнаружили?

Сантини предоставил право ответа своему напарнику, тот ответил:

— Там, синьор, только обычные для ванной вещи: аспирин, крем для бритья, упаковка одноразовых бритвенных станков — вообще никаких намеков на наркотики.

Брунетти показалось любопытным, что думают эксперты по этому поводу, и он осведомился:

— И что, по-вашему, это значит?

— Я сказал бы, что мальчик не употреблял наркотики, — без малейших колебаний ответил он.

Брунетти взглянул на Сантини, который кивнул в знак согласия со своим приятелем. А второй эксперт продолжал:

— Мы видели много таких детей, и большинство из них были по уши в этом дерьме. У них по всему телу проколы, не только на руках. — Он поднял руку и помахал, словно пытаясь отделаться от воспоминаний о молодых телах, которые ему довелось видеть распростертыми на полу. — У этого мальчика нет свежих следов от уколов.

Брунетти задумался, но его мысли прервал вопрос Сантини:

— Вам еще что-нибудь нужно, синьор?

— Нет, пожалуй. — Брунетти заметил, что они оба уже без масок и запах стал слабее даже здесь, в кухне, где юноша пролежал несколько дней. — Идите попейте кофе. Я еще посмотрю кое-что. — Он глянул на бумажник и купюры. — Потом все закрою и спущусь вниз.

Никто не возражал. Когда криминалисты ушли, Брунетти взял бумажник и подул на него, чтобы удалить следы мелкого серого порошка. Внутри обнаружилось пятьдесят семь тысяч лир. На столе лежали еще две тысячи и семьсот лир мелочью, которые вынули из карманов Марко. В одном из отделений бумажника комиссар нашел Carta d'identita ^[12]Марко с датой его рождения. Одним движением он собрал все лежащее на столе и сложил в карман своего пиджака. На столе он заметил связку ключей от квартиры. Закрыл ставни и окна, запер дверь и пошел вниз.

Вьянелло стоял рядом с каким-то стариком, наклонившись, чтобы расслышать то, что тот монотонно бубнил. Когда Брунетти подошел поближе, Вьянелло покачал головой: