– Наши с тобой встречи будут носить, как это говорится, конфиденциальный характер. Но, будут моменты, когда мне потребуется твоё послушание вне сессий. Есть правила непреложные, их нельзя нарушать. И ты должна быть готова к этому. Каждое ослушание и проступок наказуемы. И поверь, наказания тебе совсем не понравятся, – стальной блеск в глазах заставил судорожно облизать губы. – Сегодня ты в этом убедишься. Ты же прекрасно знаешь, что…
–… перебивать нельзя, – я испуганно зажала ладонью рот, но было уже поздно.
– Отлично, второе наказание ты себе обеспечила.
Ноги стали ватными, в голове зашумело. Наказание? Сегодня?
Чёрт, дурочка, что ты хотела? Назвался груздём – вперёд! Какое по счёту предупреждение, а я всё язык за зубами удержать не могу.
– Сейчас ты новичок в начале пути. Да, по своим предпочтениям ты – нижняя. Но ты не рабыня, я не люблю это слово, оно недостаточно ёмко обозначает характер взаимоотношений. Скажем так, пока ты – никто. Если захочешь – станешь рабыней, а, может, нижней в полном смысле этого слова. Меня будешь называть мастером. И запомни: моё слово непоколебимо. Ослушание равно наказанию. Думаю, ты это быстро усвоишь.
Мужчина скрестил руки на груди, а я неотрывно смотрела в эту синюю бездну его глаз. Точно, удав на кролика. Внутри всё замерло и даже ничего не пошевельнулось, словно мы сейчас совсем обыденные вещи обсуждаем. Как борщ варить, а не тематические БДСМ-отношения.
В животе громко заурчало. Блин…
– Ты завтракала?
Я задумчиво кусала верхнюю губу. Вот такие переходы от скользких тем к обычным вещам сбивали с толку. А его нет. Для него всё – обыденность. Это для меня экзотика, неизвестный запретный плод, а он его наелся на сто лет вперёд.
– Нет… – мой шёпот затерялся в шуме воды. Мужчина мыл за собой чашку.
Из нижнего шкафчика он достал сковородку и тяжело опустил её на камень столешницы. Затем были куриные яйца, зелень, болгарский перец, лук, помидоры и ветчина. Я заворожено наблюдала за тем, как он выуживал всё это из двустворчатого хромированного холодильника. Откуда? Сумка была совсем маленькая. Кто-то ещё бывает в этом доме? От этой мысли мне стало неуютно, и я поёжилась как от внезапного холода.
Мужчина повернулся ко мне спиной и уверенно застучал ножом по разделочной доске.
– Ты же читала о Теме? Хоть что-нибудь. Какие-то представления у тебя должны быть. – спокойно вернулся к разговору, продолжая доносить до меня свою мысль.
– Да, – я допила чай и теперь не знала, куда деть свои руки.
– Есть такая вещь, как табу. И это тоже важный момент. Ты знаешь, что такое табу?
Слово было мне знакомо, но что оно означает в контексте БДСМ?
– Само слово знаю.
– Это те практики, действия, девайсы, да что угодно, в общем-то, что ты никогда не захочешь испытать на себе. Кое-что мы с тобой уже обсуждали…
Да. Было странно о таком говорить при первой встрече, но Егор Аркадьевич сразу выстроил рамки, в которых он… эм… работает. И это меня, конечно, смутило.
Первое: никакого экстремального физического насилия. Для меня само то физическое насилие являлось экстремальным, а тут. Где была граница этой экстремальности? В чём она состояла? Резать и бить не будут? Или будут, но без последствий? Я терялась в догадках
Второе: никакой крови. Вот это меня неимоверно обрадовало. Не вампир и не маньяк. Потому что я находила в сети многое, что вызывало у меня рвотный рефлекс: прокалывания, крюки и прочие мясницкие увлечения. Бр-р! Да, свою «шкурку» мне портить совсем не хотелось.
Третье: секс. Точнее, его отсутствие. Вот это конкретно взорвало мой мозг. Что первым ассоциируется с БДСМ? Да. Он самый. А тут… Это было странно. Но сейчас для меня более чем приемлемо. Я совсем не представляю, как заниматься этим без чувств. Тревожный звон колокольчика прошлого старательно заглушала. Сама себе противоречила, ну и пусть. Когда-нибудь я смогу разобраться в себе. Надеюсь. Это был очередной убедительный довод в его пользу.
Вот теперь всё это оказалось в таинственной оболочке под названием «табу».
– Я не знаю. Честно. Точно не фанатка прокалывания и прочего… У меня и серёжек-то нет. И не люблю вид крови. Да и не так много читала… Мне нравится сам момент… подчинения.
Боже! Я сказала это? Не верю своим ушам. Пунцовая краска залила моё лицо, а от жара бросила в пот.
– Когда от меня ничего не зависит… Это заводит.
Нет, ещё и говорить продолжаю. Бодро и уверенно. Кошмар. Такое ощущение, что это не я. Кто-то другой, чужой, в моём теле. Эта двойственность сбивала с толку.
– Ты не сказала ничего нового. Ладно. Кажется, я знаю, чем мы с тобой сегодня займёмся.
Поставил передо мной тарелку с вкусно пахнущей едой.
– Приятного аппетита!
* * *