Дщерь Хаоса (СИ)

Фырканье лошадей, гомон охотников и дробь дождя сливались в монотонный шум, слишком далекий для сознания. Она плыла сквозь этот шум в крепких руках короля, удивляясь его спокойному дыханию и ровному шагу. С другой стороны, если привык носить такие тяжелые латы, то, наверняка, прибавку веса, в виде тощей ведьмачки, не почувствовствуешь. Цирилла приняла решение пока не препятствовать и побыть просто наблюдателем в этой игре.

Вскоре шум оборвался, и слышалась только мерная поступь Эредина, отбивающаяся эхом от каменных стен замка. «Цитадель ужаса» — иронично подумала девушка, украдкой разглядывая сводчатый потолок, появившийся на смену угрюмому небу. А еще высокие колонны… Неизменный антураж беспокойных снов.

Цири повернула голову и прижалась лбом к холодному металлическому нагруднику, радуясь мокрым прилипшим волосам, скрывающим румянец на щеках. Эльф, кажется, не обратил на это внимания — он продолжал свой путь, переходя из одного зала в другой, из одного длинного коридора в другой. Все помещения были пусты, и никто даже не мог взглянуть им вслед — удивленно, зло или сочувствующе.

В конце концов, Эредин остановился, и ведьмачка ощутила, как рассеивается тепло, успевшее возникнуть между их телами. Он уложил ее на узкую кровать и отошел в сторону. Цирилла незамедлительно поднялась, решив, раз уж не может стоять, то хотя бы будет сидеть. Бегло пробежавшись взглядом по просторной комнате, всецело сосредоточилась на короле.

Он вернулся к массивной двери и тихо закрыл, затем обратился к девушке лицом и стал изучать на расстоянии. Вернее сказать, на это было похоже, ведь точно, опять-таки, утверждать нельзя было — его глаза прятала та же кошмарная маска. Цири вознамерилась не подавать виду, не показывать страха, выдержать с достоинством слепой неживой взгляд. И тогда, словно прочитав мысли, Эредин потянулся руками к шлему и освободился от него.

Ведьмачка тут же пожалела об этом. Она хорошо помнила свои сны, помнила красивого темноволосого эльфа, как персонажа из волнующей мрачной сказки, который пугал до изнеможения, но долгое время оставался за гранью настоящего. Реальная проекция пугала еще больше, зато имела абсолютно ясную суть — зло, смерть, порок. Нечто, нуждающееся в срочном истреблении. И вот теперь, полное, окончательное и необратимое, осознание того, что прекрасный Эредин из ее грез и страшный вездесущий король Охоты — один и тот же мужчина, разрушило самоконтроль. Оказывается, знать истину и видеть ее — разные вещи.

Цири отвернулась. И это было ошибкой. Нельзя было показывать себя слабой и совсем уж беззащитной, а самое главное — смущенной.

Эльф вальяжно прислонился к двери, скучающе скрестил руки и ноги и продолжал без стеснения разглядывать гостью. Она отчетливо чувствовала это прохладное покалывание, знакомое с их первой встречи. Так мог смотреть только он — вынуждая ощутить себя крохотным насекомым, неважным и ненужным существом, вроде того паука, что самозабвенно и бессмысленно увлекся паутиной под кроватью.

В тишине пробегали минуты.

— Жаль, что ты не скажешь правду, если я спрошу тебя, — вдруг прозвучал спокойный, немного отрешенный голос. Девушка вздрогнула от неожиданности.

Конечно, не скажет. Но и вечно молчать тоже не будет.

— О том, почему в этот раз было так легко? — язвительно бросила она, продолжая глядеть на трудягу-паука.

— И об этом тоже, — Эредин растягивал слова, удовлетворенный ее сообразительностью.

Не поднимая головы, Цири напряженно думала, как поступить дальше. Она пришла сюда с определенной целью, но даже подумать не могла, что возможность для её осуществления выпадет так скоро. И вместо того, чтобы действовать, мысленно ругала себя за нерешительность. Так и не собрав мужество в кулак, Цирилла продолжила делать то, что пока получалось хорошо — ерничать и хамить:

— Если честно, тошнит уже видеть тебя по ночам. Блевать хочется от этих развратных картинок.

— Развратных? — удивленно переспросил эльф, и Цири поняла, что сболтнула чего-то лишнего.

Король лениво оттолкнулся от двери и неспешно прошелся по комнате. Каждый шаг отдавался глухим стуком. Тяжелые сапоги, обитые железом, поднимали пыль с пола. Эльф явно пребывал в задумчивости, он улыбался своим мыслям загадочной неприятной ухмылкой. Девушка приняла верное решение помолчать и не давать еще поводов для веселья, и потому, больше не говоря ни слова, принялась осматривать помещение.

Окон здесь не было. Обстановку в комнате освещали свечи в настенных канделябрах. Кроме кровати тут имелись небольшой комод, письменный стол со стулом и узкий шкаф с книгами. В дальнем углу за деревянной ширмой, догадалась ведьмачка, была обустроена уборная. Меблировка, в целом, напоминала, комнату в недорогом гостинном доме, но шершавые каменные, абсолютно глухие стены, а также сырость, тянущаяся с пола, выдавали в этом помещении темницу, пусть и с комфортом обставленную. Одним словом, Цирилла попала на свое место в этом чужом неприветливом мире.