ДСВ. Книга 2 (СИ)

— То и изменилось, что твой сын уехал! Еще не успел окружить себя нужными вельможами, не успел приучить к себе народ — и уехал! А я хоть и княгиня, но женщина! Меня пока еще не воспринимают всерьез! И я понятия не имею, кто мутит воду в княжестве! Пытаюсь выяснить, да не получается! Так что не смей ни в чем меня обвинять! Лучше верни сюда своего сына! Князя Адальгарского! Верни! — от гнева она даже ногой топнула, а ведь прежде за ней такого не водилось…

Каудихо засмеялся и замахал руками.

— Эй-эй, успокойся! Сядь и не злись. Хотя, признаюсь, твоя злость мне нравится… — От возмущения Джефранка потеряла дар речи, а Каммейра посерьезнел и тоном, не терпящим возражений, велел: — Сядь! Мы поговорим.

Проглотив обиду, она опустилась обратно в кресло и спросила:

— Ну? Думаешь, все это я устроила?

— Уже не думаю. Твоя злость показалась непритворной и убедила меня. Почти. Вот если бы ты начала оправдываться, тогда я бы засомневался. Считай мои обвинения… — он нахмурился, почесал висок и пробормотал: — Скажем так, я хотел посмотреть на твою реакцию… Посмотрел. Точнее, услышал. Она меня устроила. Извини за эту небольшую проверку, княгиня, — каудихо мило улыбнулся, на его лице отразилось раскаяние. Вряд ли искреннее. — Теперь расскажи подробнее, что здесь творится.

Она рассказала. Каммейра слушал внимательно, не перебивая. Он то хмурил лоб, то приподнимал брови, то изгибал уголок рта.

Вот бы Джефранке такое подвижное лицо…

Закончив рассказ, она замолчала и в ожидании уставилась на каудихо. Тот встал со скамьи, прошелся по комнате, наконец остановился напротив Джефранки и бросил:

— Ты права, за этим явно стоит кто-то из знати. Но этот кто-то вовсе не обязательно был среди вельмож-просителей. Если он достаточно хитер и умен, то мог подначивать других, а сам оставаться в стороне.

— Как бы ему это удалось?

Каммейра пожал плечами.

— Это всего лишь мои догадки, не более, — он прикусил нижнюю губу и будто о чем-то задумался. — Говоришь, глава ювелиров явится завтра? Ты молодец, что пригласила его… С другой стороны, отпускать его сегодня было опрометчиво. Он ведь может не прийти: бесследно исчезнет или его найдут мертвым. Вот что: отправь-ка за ним стражу. Может, еще не поздно. Пусть приведут сюда, а потом запрут в темнице.

— В темнице?! — не сдержав изумления, Джефранка поднялась с кресла и шагнула навстречу Каммейре. — Но как, за что?! Ведь я сказала ему, что простила… Как теперь пойду на попятный? Это же… подло.

Каудихо уставился на нее так, будто увидел диковинное животное.

— Ты серьезно? — он округлил глаза. — Милая невестка, неужели ты думаешь, что можно быть княгиней и при этом оставаться чистенькой, незапятнанной? Э нет! Так не получится. Виэльди не в последний раз уезжает, а у твоих советников нет всей полноты власти, чтобы отдавать жестокие приказы. Они смогут только советовать, решения же придется принимать тебе. И совесть не должна мешать. Поэтому будь добра, научись с ней договариваться. Если, конечно, хочешь для своей страны благополучия.

Возразить нечего. Каудихо прав. Но, о духи, до чего же противно!

— Ладно… — пробормотала она. Затем позвала Имидио и велела: — Отправь шестерых стражников к Ниру — главе гильдии ювелиров. Пусть его приведут во дворец и запрут в темнице.

— Только ему пусть не говорят, что ведут в темницу, — вставил Каммейра. — Пусть скажут, что завтра княгиня занята, потому решила встретиться с ним сегодня.

— Да, каудихо! — выпалил Имидио и широко улыбнулся: явно рад был видеть главу своего клана. Поклонившись Джефранке, сказал: — Слушаюсь, моя княгиня.

Как только стражник-талмерид ушел, она спросила:

— Ну, запрем его в темнице, а дальше что?

— Как что? Допросим. Выясним, кто и что ему обещал. Ты ведь это и собиралась сделать?

Джефранка в сомнении качнула головой.

— Собиралась, да. Но до сих пор не уверена, что он скажет правду.

Каудихо фыркнул.

— Брось! Под пытками даже герои не лгут. Торговец же явно не герой.

— Пытками?.. — она ахнула. — Я не буду его пытать!

— Конечно, не будешь. Пытки — дело палача. А вот смотреть на это тебе придется.

— Нет!

— Да. И не спорь.

— Нир уважаемый и влиятельный человек, не какой-то там убийца или преступник!

— Он был уважаемым человеком, пока не продался.

— Мы же не знаем этого точно!

— Вот и узнаем.

— Но…

— Прекрати! — каудихо взмахнул руками, затем страдальчески воздел глаза к потолку. — Лед вершин и глубин, даже моя дурочка-Данеска никогда не была так наивна!

Данеска… его дочь… она же при смерти.

Да что за человек этот каудихо? С дочерью беда, а он думает только о государственных делах!

— Надеюсь, с твоей дочерью все будет хорошо… — осторожно сказала Джефранка. — Я слышала, что она больна… Мне жаль.

— О, уже не о чем жалеть и не о ком, — воскликнул Андио Каммейра.

Да что такое он говорит? «Уже не о чем жалеть и не о ком…»

Неужели она умерла, а Каммейре все равно?! Неужели он такое чудовище?

— П-почему… не о ч-чем… не о к-ком… — пролепетала Джефранка.

Каудихо поднял бровь и усмехнулся, будто догадавшись о ее мыслях.