Ду Бин Сань (СИ)

Но, словив тут же молниеносный тычок в солнечное сплетенье, отшатнулся, ссутулившись и беззвучно хватая ртом воздух.

— Че, плохо тебе, дружище? Ну присядь, посиди, — Ле Сень силой усадил пьяного знакомого на край пустой лавки в углу и, раздавив в пепельнице окурок, присел на корточках перед ним.

Дальше они заговорили шепотом, и их бормотание тут же потерялось в задорных ритмах доносящегося даже до курилки диско. Чтобы дослушать продолжение зацепившего ее разговора, Ву Хо рискнула выбраться из-за спин других курильщиков и, усевшись на лавочку с другой стороны угла, придвинулась почти вплотную к собеседникам.

Теперь девушку стало прекрасно видно и сквозь клубы дыма. Но сидящий к ней лицом пьяный Лы Ван, сосредоточив все внимание на лице товарища, в упор не видел греющую уши у соседней стенки незнакомку. Способный же легко ее разоблачить Ле Сень оказался к Ву Хо практически спиной, и обернуться, чтоб увидеть затаившуюся в полуметре за спиной девушку, из его положения было довольно проблематично.

—…Лы Ван, хорош дурить. Никто не виноват в случившемся. Нам просто не повезло с этой внезапной проверкой, — увещевал пьяницу Ле Сень.

— Я знаю, что этот чертов пакет с дурман-травой из моего сейфа забрал ты! — зашипел в ответ Лы Ван, не желая успокаиваться.

— Это серьезное обвинение, дружище. Надеюсь, у тебя есть, кроме домыслов, какие-то реальные доказательства?

— Все в отделе знают, Ле Сень, что ты конфискованной наркотой втихушку приторговываешь!

— Да ты что? А я, вот, прикинь, не в курсе, — откровенно угорал Ле Сень. — А кроме домыслов этих пустых, у тебя хоть одно реальное доказательство имеется?

— Нет. Потому что ты тщательно заметаешь за собой следы!

— Вот и нефиг тогда напраслину на честных офицеров наводить!

— Пффф! — фыркнул Лы Ван.

— Чего пыхтишь. В твоем сейфе недостачу обнаружили — тебе и ответ держать.

— Какой же ты урод, Ле Сень!

— Зато ты у нас, прям, ангел с крылышками… Как зад припекло, тоже ведь выкрутился ни разу не законным способом. Вернул забытую типа у экспертов партию… Только послушай: забытую у экспертовпартию — это звучит даже, как полное дерьмо.

— Пошел ты!..

— Но ты прав, конечно — кому какое дело! Главное, что начальство схавало этот цирк в твоем исполнении. И, вместо ареста, ты отделался лишь дисциплинарным взысканием… Ничего страшного. Поработаешь месяц-другой простым инспектором на земле. Тебе это лишь на пользу пойдет — дисциплину подтянешь и не будешь больше ключ от сейфа своего где попало оставлять.

— Пошел ты!..

— Кстати, раз уж у нас такой откровенный разговор с тобой, дружище Лы Ван, приключился, может поделишься: где на самом деле ты так быстро пять кило дурман-травы раздобыть сумел? Что за идиоты решились толкнуть копу запретное зелье? И откуда у тебя взялось полляма юаней на покупку разом такого объема?

— Да пошел ты!

— Я-то пойду, Лы Ван. Но ведь это ты на меня недавно наскочил, от девушки симпатичной увел, сюда притащил… Сдается мне, дружище, что я тебе нужен гораздо больше, чем ты мне.

— Ле Сень, пожалуйста! — из глаз пьяного Лы Вана вдруг градом посыпались слезы. — Мне нужно обязательно всю траву вернуть обратно до понедельника! А как я верну то, чего не брал?

— Так, от меня-то ты чего хочешь? Я тоже не брал. У меня и ключей от сейфа твоего нет.

— Да как так-то⁈ И что мне делать теперь?

— Погоди. Не газуй. Чтоб помочь тебе, я должен видеть всю картину целиком. Потому, хорош ломаться, как девочка. Давай уже, подбирай сопли и рассказывай: кому ты там задолжал пять кило дурман-травы?

— Отцу, — понурив голову, стал изливать душу Лы Ван. — Он главным технологом на фармацевтическом комбинате работает. И, узнав о моей беде, забрал со склада у себя пять килограмм дурман-травы. Она там, как ингредиент, для изготовления пилюль каких-то используется. До воскресенья пропажи на складе никто не хватится. Но если утром в понедельник отец не вернет сырье на место, то сам понимаешь… А у меня ж теперь, после того как временно отстранили, и доступа к сейфу больше нет!.. Как⁈ Ну как мне траву-то ему обратно вернуть⁈

— Выходит, родитель за тебя, дурака, теперь сам на нары загремит, — хмыкнул Ле Сень.

— Дружище, помоги! — цапнул сидящего на корточках товарища снова за лацканы пиджака Лы Ван.

— Да отвали, псих! Пиджак порвешь! — сбросил руки товарища Ле Сень.

— Ну помоги мне! Ты ж всех знаешь, все можешь… — заканючил пьяный Лы Ван, схватившись отброшенными руками за край своего сиденья, и начав раскачиваться всем телом вперед-назад.

— Ишь как запел, а по первости в воровстве меня обвинял, — попенял товарищу Ле Сень.

— Ну пожалуйста! — продолжал канючить и раскачиваться, как неваляшка, униженный и раздавленный горем пьяница.

— Ладно, есть у меня одна темка верная в разработке. Там лошки одни аккурат завтра должны будут крупную партию травы засветить. Ежели все выгорит, как надеюсь, то так и быть помогу разрулить твой головняк, дружище. Но уж и ты, Лы Ван, не забудь тогда этой моей услуги.

— Да, да! Конечно! Все что смогу! Всегда!.. Ле Сень, ты…