Ду Бин Сань (СИ)

— Ма, ну ты реально душнила, — кок-как профыркал я сквозь неуемную истерику.

Э-э, повежливей! Это так-то мама моя! — тут же впрягся за фурию Каспер.

— Все, мне это надоело! — в параллель с сыном топнула босой ногой по ламинату Шни Ла. — И я вызываю полицию!

— Да ну че ты, как не родная, — я попытался обнять разъярившуюся женщину, но она отскочила и убежала.

— Я же обещал, все уладить. Ща поднимусь и хорошенько всем навтыкаю, — но мои запоздалые увещевания разбились о захлопнувшуюся дверь маминой комнаты.

Глава 6

В подъезде оказалось неожиданно холодно в тонких домашних трико и майке. Но эта загадка разрешилась сама собой, когда в окне на межмаршевой площадке я увидел засыпанный высокими сугробами пустой внутренний двор. В этом Китае, определенно, зима еще вовсю правила бал, в то время как на родине уже была середина мая, и весна практически сдалась под натиском солнечного лета… Выходит, я не просто перенесся в другую страну, а скаканул аж в иную параллель.

— Слышь, Каспер, а ща вообще какой месяц-то? — пробормотал я себе под нос, шагая дальше по ступеням.

Не называй меня так, — заканючил хмырь в башке, которому видите ли пришлось не по вкусу это забавное прозвище.

— Але, тебе ответить, что ль, сложно?.. Ща ваще развернусь, и обратно домой спущусь! И пуская мать реально полицию вызывает, чтоб с этими ушлепками Сы разбиралась! Андестенд?

Январь, — ожидаемо тут же капитулировал Каспер.

М-дэ, я оказался прав: зима в самом разгаре. Хреново, блин, ненавижу холод!..

Жать на кнопку дверного звонка мне пришлось дважды. Причем ругань и визги, как отрезало, уже после первого раза. Потом добрую пару минут из-за запертой двери не доносилось ни звука. Но гостеприимно распахнулась она лишь, когда, потеряв терпение, я снова надавил пальцем на торчащую из косяка кнопку.

— Бин Сань, ты с фига палишь-то так? — вместо «здрасьте», с порога начал кидать предъявы открывший наконец дверь ушастый ускоглазый тип. — Договаривались же, сперва звонок по телефону, и только потом…

— Хлебало завали, — максимально сдержанно попросил я заткнуться болтуна, загородившего своей хилой петушиной грудью передо мной дверной проход, и по вине которого я вынужден был морозиться в подъезде лишних пару минут. Не дожидаясь, пока отвиснет ошарашенный «друган», оттерев Ва Гоня плечом, я вломился-таки в теплую квартиру.

Э-э! Повежливей с другом моим!..

— Бин Сань, ты че⁈ — на два голоса взвыли друзья детства, один внутри моей черепной коробки, второй — в спину.

— Эй, куда в кроссовках-то! — тут же вторил парням встречный женский визг из дальнего конца коридора.

— Ну-ка все заткнулись! — вспылил я в ответку, останавливаясь и стряхивая с ног обувку.

— Да как ты с девушкой разговариваешь⁈ — возмутилась выскочившая из-за кухонного стола в дальнем конце симпатичная азиатка (вот, если б наверняка не знал от Каспера, ни за чтоб не догадался, что эта импульсивная красотка — сестра-двойняшка ни разу не мачо рохли Ва Гоня), приняв мой резкий всесторонний ответ за камень в лично свой огород. — Получай хамло! — Брошенная ей метров с восьми тарелка, за секунду просвистев длинный коридор, была на автомате встречена моим техничным апперкотом.

Получилось писец как эффектно. Расколовшаяся на несколько частей тарелка, шрапнелью разлетелась по коридору, дробясь на еще более мелкие фрагменты от столкновений со стенами, полом и даже потолком. Но фак!.. Тело толстяка нифига не было готово к таким резким маневрам. Тут же отозвались болью потянутые мышцы в спине и правой руке. Но больше всего досталось, разумеется, не готовому к драке кулаку. Из-за отсутствия на костяшках привычных для меня, набитых многолетними тренировками, мозолей, мягкая кожа от резкого удара по фарфоровому снаряду лопнула и из глубокой ссадины на кулаке закапала кровь.

— Овца! Ты че творишь⁈ — в сердцах прорычал я, тряся окровавленной рукой.

— Ой! — испугавшись содеянного, девушка рухнула обратно на табуретку.

Ой-ей-ей! У тебя кровь! — подхватил истерик в голове.

— Ву Хо, ты с ума сошла⁈ — запричитал сзади Ва Гонь. — Ты ж чуть не убила нашего друга!

— Сы не ссы! — обернувшись на бледного, как мел, ушастика, попытался я разрядить обстановку каламбуром… Увы, китайцы не заценили моей шутки.

— Бедняга Бин Сань — он бредит из-за шока, — схватился ща щеки Ва Гонь.

— Сам виноват, нечего было с порога меня затыкать, — ответила брату Ву Хо. Быстро оправившаяся от шока девушка, уже деловито поливала мою ссадину на руке принесенной с кухни перекисью. — И, вообще, хорош нагнетать! Вон, сам погляди, ранка у него пустяковая.

— Ну-ка дай сюда, дальше сам справлюсь, — я отобрал у девушки бинт, который та никак не могла зафиксировать на руке, и с первой попытки стал умело наматывать вокруг ладони.

— Ишь ты, будто каждый день перевязки себе делает, — хмыкнула Ву Хо.