Ду Бин Сань

Толстая железная дверь захлопнулась за спиной, и в мою сторону дружно развернулась и уставилась пятерка местных сидельцев. Одним из которых действительно оказался Ва Гонь. Четыре мордатые узкоглазые рожи, при этом, взирали с ленцой, оценивающе, как на вещь на базаре, а бедолага ушастик пронзительным взглядом беззвучно молил о помощи.

Почему бедолага? А как еще назвать синего от недавних побоев, раздетого до трусов и трясущегося от ужаса Ва Гоня, насильно усаживаемого на коленках самого мордатого и животатого из здешних старожил.

— О! Еще одну сочную жопку в нашу хату подогнали!..

— Сегодня, прям, щедрый на сюрпризы день, братва!..

— С жирком на боках, будет за что ухватиться, люблю таких!..

— Не-не, Де Раст, ты и так дрища уже себе застолбил, потому этого жопастого я первым оседлаю!..

— Да щас! Жребий нас рассудит!..

— Справедливо!..

— Поддерживаю!.. — стали живо обсуждать меж собой мое появление в камере четверо животных в человеческом обличье.

Ой-ой, че это они? — занервничал призрак в голове.

— Да все норм, Каспер. Забей, — хмыкнул я едва слышно себе под нос. — Чего-то подобного я от ушлепка-дознавателя и ожидал. Это, походу, местная пресс-хата.

Пресс… че?

— Да не забивай голову, — отступив к ближайшей стене, я стал торопливо стаскивать с себя толстовку и майку, продолжая параллельно диалог с Каспером: — Кстати, выходит, наврал дознаватель-то про нашего Ва Гоня. Не предал нас друг твой.

А это еще с чего ты взял?

— Потому что, если б ушастик, как ушлепок-следак сказал, стал сотрудничать со следствием, его б в это гнилое местечко на перевоспитание точно не отправили.

Ой-ей-ей!..

— Да не бзди, Каспер, ща все порешаем… А ты лучше, пока время есть, давай-ка дорасскажи: чем там свидание с Контролером закончилось?

Да я уже, считай, все тебе рассказал. Я выбрал третий вариант. Чтобы, значится, с одной стороны, Ву Хо не угодила на квартире в жестокий замес…

— Одобряю, — кивнул я.

…С другой, чтобы успела увидеть финальную часть вашего задержания, и поняла, что возвращаться в квартиру пока небезопасно… Ой-ей-ей! Караул!

Пока мы мирно болтали с Каспером, троица мордатых отморозков вальяжно поднялась со своих мест (сидеть остался лишь обремененный Ва Гонем Де Раст) и направилась в мою сторону, продолжая на ходу дальше перемывать мне кости.

— Братва, глянь, какой понятливый толстячек. Все с порога смекнул, и без звука начал раздеваться…

— Ага не то, что эта недотрога мосластая. Пустите, не надо… За палец меня даже укусил сученок…

— А это чувствуется шкура уже опытная. Явно не впервой пухляшу-то пердак свой подставлять…

— Увы, братва, похоже, первопроходцами нам здесь не быть…

— Да и похрен. Зато подмахивать толстяк должен, как… — договорить щербатому отморозку помешал мой правый кулак (обмотанный кое-как наспех майкой). Левый (в обмотке из толстовки) одновременно пробил в душу второму вошедшему в зону поражения отморозку.

И тут же, сполна реализуя эффект неожиданности, наскочив на чуть подотставшего третьего, серией из четырех акцентированных джебов я отправил первого отморозка на заслуженный отдых. Отбуцканный ушлепок брызгая первыми каплями из сечек еще летел мордой в бетонный пол, а я уже вернулся к его ошеломленным но не срубленным приятелям и, легко одолев их неуклюжие попытки закрыться трясущимися ладонями, по очереди нокаутировал сперва задыхающуюся из-за недостатка кислорода «рыбу» с пробитой душой, и на сладкое судорожно сплевывающего кровь с осколками зубов любителя умелых жоп.

— Э-э, братан, ты че? Я так-то вообще не при делах! — заголосил из своего угла Де Раст, впечатленный скоротечной расправой новенького с тройкой его далеко не слабых корефанов.

— Не брат ты мне, гнида заднеприводная!.. — запыхтел я на бегу.

Смекнув, что договорится не получится, мордоворот попытался отгородиться от меня Ва Гонем, как щитом, но не успел. Его волосатые лапищи только-только начали поднимать ушастика, когда я, последним прыжком заскочив на стоящую напротив шконки скамейку, сверху вниз коршуном спикировал на свою жертву. И под моим правым кулаком раздался треск ломаемой челюсти.

Отключившийся от болевого шока бугай завалился боком на шконку, и с его перекошенной рожи кровь потекла не только из носа и рта, но даже из глаз. Свалившийся при этом задницей на бетонный пол ушастик обхватил колени и, от переизбытка эмоций, затрясся в истерике.

Ура! Мы победили! Ты лучший!.. — ликовал в башке Каспер, пока я тряс разбитыми кулаками разматывая свою кустарную защиту.