Ду Бин Сань

— Да че я рыжий, что ли, от такого подарка судьбы добровольно отказываться? — широко улыбнулся я всем присутствующим, повторно пожимая протянутую холеную ладонь нового начальника.

— Красава, братан!..

— Я горжусь тобой, сыночек!..

— Правильное решение, парень!..

— Я в тебе не сомневалась!.. — посыпалось на меня со всех сторон.

— Теряем время, — лаконично заметил торопыга Ры Лом.

— Сейчас, сейчас. Минута, и он будет готов поехать с вами, — снова засуетилась Душнила, схватив меня за руку и потащив в комнату переодеваться…

— Ой-ей-ей! Мама, помедленней пожалуйста, — вдруг самопроизвольно сорвалось с моего языка на втором или третьем шагу. — Боже ж! Как все болит!.. Но, позвольте? Я что, снова чувствую свое тело⁈

— Что это с ним? — шепнул сыну озадаченный моей тирадой Ры Лом.

Или не моей?.. Я попытался поднять свободную руку, чтоб заткнуть болтливый рот. Но у меня не получилось этого сделать. Тело вдруг перестало повиноваться моим командам.

— Не беспокойтесь, уважаемый Ры Лом, это у него от радости, — попыталась успокоить высокого начальника Душнила, но задергавшийся в нервном тике левый глаз женщины выдал ее собственную растерянность с потрохами.

— Мама, я вернулся!.. — продолжил меж тем ликовать великовозрастный обалдуй, и на глазах изумленных зрителей в следующую секунду заключил ошарашенную мать в свои медвежьи объятья…

Чем закончился этот цирк с конями, увы, досмотреть мне не было суждено.

Перед глазами все вдруг резко помутнело…

Барабанные перепонки прошил мерзкий свистящий звук…

И окружающая декорация радикальным образом преобразилась.

Глава 51

Я лежал с обмотанным колючей шалью горлом на перине под пуховым одеялом. А надо мной нависала круглая хрень, подозрительно смахивающая на кованное тележное колесо, с крестовиной и ободом густо заставленными горящими свечами. Освещения этой подпотолочной средневековой лампы с лихвой хватало, чтоб разглядеть практически пустые стены просторной комнаты, с огромным аркообразным окном в торце (за стеклом которого сейчас царила непроглядная тьма). Все четыре стены комнаты были затянуты мрачным, темно-синим бархатом. Из мебели же здесь, кроме моего ложа, обнаружились еще: одинокий секретер у окна, с приставленным стулом, и здоровенный платяной шкаф напротив кровати.

Дабы избавиться от наваждения, я на автомате протер кулаками глаза. Но это спонтанное действие лишь прибавило сумятицы в голове. Окружающий сюр и не подумал развеяться, и к нему еще добавился шок от основательно преобразившихся рук. Мало того, что с них исчезли бинты, вместо широких избитых ладоней Бин Саня, я увидел незнакомые узкие холеные ладошки, без единого синяка на костяшках, выглядывающие из широких рукавов, с кружевными оборками.

— Какого хрена! Че это за сраная голубятня⁈ — прохрипел я простуженным (с какого-то перепуга⁈) горлом.

— О, очухался, наконец, — раздался сбоку от изголовья насмешливый знакомый голос. И из старинного деревянного кресла-качалки (которого, при недавнем осмотре комнаты, я почему-то в упор не увидел) со зловещим скрипом поднялся собственной персоной Пых, только разряженный с какого-то перепуга, как на маскарад, в старомодный костюм, да еще с дурацкими усиками под породистым носярой и по-бабьи длинными патлами, падающими на плечи из-под берета с пером.

— Да ты лежи, лежи, — хмыкнул фанат запретного дыма в ответ на мою рефлекторную попытку тоже вскочить с кровати (именно попытку, потому что подлое тело, как недавно в коридоре квартиры Бин Саня, вопиющим образом проигнорило мою команду на подъем, руки безвольными плетнями рухнули на грудь, и я не смог даже шевельнуться).

— Тю! — наклонившись надо мной, мерзко ухмыльнувшийся сосед по общаге больно щелкнул меня пальцем по носу. — Это тебе, Санек, за то, что к стенке тогда меня прижал. У меня руки в тот момент примерно так же были связаны, разумеется, не в прямом смысле слова… В общем, считай, что теперь мы в расчете. И да, можешь снова говорить, разрешаю, — небрежно махнул рукой Пых, усаживаясь обратно в скрипучее кресло.

В следующую секунду на меня накатила волна удушливого кашля. Сквозь спазмы которого я кое-как прохрипел:

— Че, вообще, происходит⁈ Кто ты, нахрен, такой⁈

— Твой лучший друг, разумеется, — откликнулся рядом, под аккомпанемент скрипучих покачиваний, странный тип. — Старина Пых собственной персоной. Неужто запамятовал?.. Да не-е, не может быть. Времени-то с нашего предыдущего расставания прошло всего пшик… Кстати, поздравляю тебя, Санек, с первым результативным рывком из той сказочной жопы, в которой ты оказался. Еще с полдюжины таких же успешно пройденных миссий, и, глядишь, наскребешь на шанс вернуться обратно в родное тело.

— Каких еще, нахрен, миссий⁈

— Объяснять долго и нудно. Времени же у нас в обрез. Потому, я лучше тебе покажу… — Оставшись в кресле, Пых щелкнул добытой из кармана зажигалкой, и надо мной (между кроватью и свечной лампой) из ничего материализовалась зависшая в воздухе здоровенная сорокадюймовая плазма. Но вместо динамичной картинки на ее загоревшемся белоснежном экране стал быстро печататься какой-то текст.