Ду Га

Сюда дорогу сердце подсказало.
Оно меня и в зной, и в снегопад вело.
Холодными ночами согревало,
В отчаяние надеждою жило.
Растай же, сердце-льдинка,
И ты растай, о, Королева вьюг!
Растопит все моя слезинка,
И вспомнишь ты меня, мой друг!

Режиссер всех расставила по местам, объяснила кому куда двигаться.

«Кай» сидел и переставлял ледяные фигуры, Дугаруся подошла и на вздохе замолчала. Все время повторяя про себя слова стихотворенья, позабыла простые фразы.

– Кай, мой милый Кай… – прошептала режиссер.

– Кай, мой милый Кай, как долго я тебя искала, – громко повторила вошедшая в образ Ду, и слова начали постепенно вспоминаться. «Значит, и стихотворение возникнет так же легко», – подумала Дугаруся, успокоилась и начала отвечать на реплики своими словами. И вот уже появилась «Королева», и пора читать заклинание.

– Сюда дорогу подсказало сердце… сюда мне сердце подсказало… – девочка замешкалась, а потом начала снова, услышав шепот подсказки:

Сюда дорогу сердце подскакало,
Оно меня и в снег, и в листопад свело,
Голодными плечами обнимало
И чай в одежду мне лило.

Громким хохотом разразились все, кто был на сцене, за кулисами и в зале. Режиссер спрятала лицо в ладони, а когда опустила руки, стало ясно: ей совсем не смешно.

– Дугарушка, – ласково проговорила она. – Ты знаешь, что в следующую пятницу у вас представление?

– Да, – тихо ответила Дугаруся.

– А ты не выучила свою роль.

– Я просто стихотворение забыла.

– А до этого? Ты же все говорила от себя, не по тексту сценария.

– Я выучу, обязательно выучу.

– Когда? Сегодня мы были должны отработать последнюю сцену, а потом только одна генеральная репетиция.

– К следующей репетиции я все выучу, – Дугаруся-репетуся старалась говорить громко и даже хотела закричать, но что-то сжалось в горле и не давало ей этого сделать.

– К следующей… – покачала головой режиссер, – а сейчас мы что делать будем? Мы, все двадцать пять человек! Ждать, пока ты выучишь? Ждать тебя одну?

Дугаруся огляделась, вокруг стояли мальчики и девочки в костюмах, на сцене уже ставили декорации.

– Ты понимаешь, что из-за тебя одной может сорваться спектакль. Старания всех ребят в течение последних четырех месяцев окажутся напрасными.

Дугаруся-влипуся не знала, что ответить. Все это время она пыталась проглотить комок, застрявший у нее в горле. Ей было стыдно, что подвела режиссера и всех ребят, задействованных в спектакле. Ду хотелось убежать далеко-далеко, на край земли, где нет людей, обернуться волшебницей, соткать ковер-самолет и парить над миром, наблюдая за суетой сверху. Две личности боролись в Двуликой Ду: одна половина хотела уйти от обещаний, другая половина понимала, что не хочет огорчать и подводить окружающих. Режиссер, не дождавшись хоть какого-то ответа, приняла решение организовать дополнительную репетицию в воскресенье, а сейчас всех распустить.

* * *

После спектакля.

– Я останусь учить стихотворение! Я выучу! Когда все остальные отрепетируют, я выйду и расскажу свое стихотворение!

– Хорошо, – ответила Светлана Геннадьевна, – а после этого я отведу тебя домой.

Учительница жила на той же улице, что и Дугара, совсем недалеко от их дома.

Тут же в двери актового зала появился Верн.

– Ты идешь домой?

Дугара встретилась глазами со Светланой Геннадьевной и тихонечко сказала Даниле:

– Нет, я остаюсь на репетицию. Меня Светлана Геннадьевна потом отведет домой.

Вновь посмотрела на учительницу, но та уже обсуждала роль с мальчиком Яшей.

И Дугара ушла в дальний конец зала, чтобы не мешать репетиции. Спрятавшись между рядами, она тихонечко начала повторять снова и снова слова стихотворение. И чем больше она повторяла, тем труднее было открывать глаза и различать слова.

Сюда дорогу сердце подсказало.
Оно меня и в зной, и в снегопад вело…

Сама не заметив как, девочка уснула.

Проснулась она, когда на улице уже темнело. В зале было пусто. «Ой, а где же Светлана Геннадьевна? А сколько же сейчас время? А как же мама и папа? Они, наверное, волнуются». Телефон разрядился тоже не вовремя. Дугара быстро подскочила, выбежала в коридор, где на часах увидела, что уже было восемь часов вечера! Домой она должна была вернуться полтора часа назад. Светланы Геннадьевны нигде не было. Да и вообще никого. «Что же делать? – подумала Ду. – Мама с папой, должно быть, волнуются». И тут же решила, что ей надо скорее отправиться домой: несмотря на то, что она никогда еще не ходила туда самостоятельно.