ДУ/РА

Поглядев на дверь начальника, а затем выглянув в коридор я, недолго думая, схватила свою сумку и побрела к лифту. Полагается же мне отдых за три нервных дня? Полагается, еще и литр жирного молока не помешал бы. Агеев, ушедший в запой и не отвечающий на звонки; паникующие клиенты и Лазарев, который впервые в жизни тверды голосом потребовал проверить друга.

Проверила на свою голову. Мало того, что полюбовалась на состояние, которое с детства ненавидела — в мозгу сразу всплыли воспоминания из детства и свиньи-родители, что по крови. Так еще и шалавой обозвали.

Нет, этого я спускать не буду. Зачем начинать отношения, которые похожи на качели? То кнут, то пряник и не понять, когда ударит, а когда приласкает. Я не считаю себя царевишной, но в моем понимании между мужчиной и женщиной как минимум должно присутствовать уважение. А когда так…

Да ну его. Не хочу. Не надо мне такое. Вообще никакое не надо — слава Богу, Кирилл оказался адекватнее Тимура и спокойно выслушал меня у подъезда, проводил до двери, махнул рукой на прощание и подмигнул — мол, не пропадай, однокашница.

От обиды, с силой сжала руль, и кожа скрипнула под пальцами. Всхлипнула, но тут же прогнала от себя навязчивые слезы — не буду реветь из-за какого-то придурка. Пусть живет, как хочет и делает, что хочет. Думает, что хочет — Бог ему судья. Я потерплю до возвращения Игоря, а если совсем невмоготу станет, найду другую работу. Не буду мучиться, себе дороже.

И да, увидеть Тимура сегодня было сродни удару под дых — собранного и привычно строгого. Не чета Тимуру вчерашнему — небритому, валяющемуся на диване среди пустых бутылок. Как два таких абсолютно разных человека могут уживаться в одном?

Вот и я не знаю.

Квартира встретила сквозняком — утром оставила открытым окно. Чайник на плите благополучно засвистел, через положенные семь минут и вот горячий ароматный жасминовый чай дымится и обжигает горло. Сервиз ведь так и не убрала — понравилось пить из красивой посуды, вертеть в руках аккуратную низенькую чашку и разглядывать синие узоры на белых стенках. За окном питерская слякоть; на подоконнике одна из книг по маркетингу, что приобрела пару месяцев назад, да так и не открыла. Вечер неторопливо перетек в ночь, веки начали тяжелеть, и я засобиралась спать.

Именно в этот момент в дверь позвонили.

Сразу вспомнила обещание Тимура заехать и от досады скрипнула зубами. Утиное кря-кря продолжало грохотать на всю квартиру, а затем удары посыпались по двери, вперемешку с громким и не совсем внятным:

— Открой!

С губ слетело матерное словцо — хоть и не использую никогда подобные выражения, но тут не сдержалась. С кем поведешься… Прошаркав тапками по полу, я в взглянула в глазок, хотя голос без сомнений был мне знаком. Устало прислонилась лбом к холодному металлу и опустила ладонь на ручку, но опустить так и не смогла.

— Илона, — протянул Агеев чуть тише, — Открой пожалуйста.

— Чего ты хочешь?

— Поговорить. Просто поговорить.

— Не надо, Тимур, — вздохнула и снова посмотрела в глазок — он принялся ходить по площадке, как загнанный зверь.

Что соседи-то подумают…

— Открой, — тихо, но я расслышала.

— Уходи.

— Не уйду. Я напился снова… Как сюда доехал не знаю, но обратно точно не поеду.

Агеев уселся на ступеньку, потирая непривычно лысую макушку ладонью. Покачав головой, я отодвинулась от двери и тихо буркнула:

— Ну, ночуй тогда в подъезде, алкоголик.

Гордо подняв голову, скрылась в комнате и легла на расстеленный диван. Взбила подушку, повернулась набок и накрылась одеялом, невольно прислушиваясь к звукам из подъезда. Тишина.

Ну и чудненько, главное, чтоб не буянил. Хочет спать на ступеньках, пусть спит — большой мальчик уже. И я ему не нянька.

Не нянька ведь? Тогда какого, простите, встала и побрела открывать дверь?

Сразу вспомнился эпизод из «Иронии судьбы» — Тимур привалился боком к стене, и обхватил себя руками. Рассеянным взглядом посмотрел на меня и ухмыльнулся — победил гад и знает это.

— Входи.

Незваный гость поднялся на нетвердые ноги и, шатаясь, шагнул ко мне. Я потеснилась, впуская его и закрыла дверь.

— Ванная там, — махнув рукой, я прошла мимо, — Если не умоешься и не прополоскаешь рот, спишь на полу. На кухне. Второго одеяла у меня нет.

— Понял, — медленно моргнув, Тимур поплелся в заданном направлении.

Я же снова устроилась на диване, правда теперь глядела в потолок и хлопала себя по лбу — ну дура, точно дура. Какое вообще мне дело, пьяный он или нет; на площадке ночует или в постели? Решив сделать вид, что мне все равно, я легла набок и постаралась угомонить колотящееся сердце, понадеявшись на то, что Тимур просто ляжет и уснет.

В ванной выключилась вода; затем скрипнула дверь и щелкнул выключатель. Тяжелые шаги медленно приближались к моему нетронутому никаким другим мужчиной дивану и, задев кресло, Тимур рухнул рядом. Я бросила ему угол одеяла, вздохнула и закрыла глаза.

— Спишь?

Отвечать не стала. Поворочается и отстанет. Во всяком случае, я на это надеюсь.