Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

— Все приняли? Братцы, это ваш билет домой, — моряки с дико раскрытыми глазами слушали своего командира, не обратив внимание на слова «ваш». — Над нами какая-то сотня метров! Всего-то сотня проклятых метров, которая отделяет ваши глотки от свежего морского воздуха... Капсула даст возможность продержаться это время, — он понимал, что нарушает приказ, выдавая тайну особой государственной важности, но ни мог им ни дать этого шанса.

Потом, через несколько часов, когда над местом их всплытия кружили «крокодилы» морской авиации и, позднее, когда каждого из них допрашивали люди из секретки, они раз за разом задавали себе только один вопрос. Как они могли поверить этому мальчишке и без спасательных аппаратов выйти из лодки? Как эта самоубийственная идея без полновесных доводов могла показаться им реальной? Как? Но это будет потом, когда они, один за другим, отхаркивая соленую воду, вынырнут из морской пучины и с наслаждением вдохнут воздух …

— Дмитрий Романович! — старшина попытался спрятать руку, в которой была зажата так и не принятая капсула. — Дмитрий Романович!

— Иди Гаврилюк, иди, — тихо прошептал Колесников, заставляя его проглотить капсулу. — С ними тоже должен быть командир...

… Свет погас уже несколько часов назад. Вода продолжает прибывать. Он широкого отрывал рот, пытаясь ухватить еще немного живительно кислорода из наполнившей отсек гари.

«Родная, верь мне» — ослабевшая рука с трудом выводила неровные буквы карандашом. — «Я люблю тебя».

________________________________________________________________

На полевых аэродромах взревели моторы самолетов. Сосредоточенные лица пилотов, вслушивающиеся в звуки двигателя механики в комбинезонах. Очередной взлет, очередная бомбардировка. Пальцы, затянутые в тонкие телячьи перчатки, легли на штурвал. Белый шелковый шарф удобно обхватил шею, защищая ее от грубой кожи воротника. Небольшие бомбы с зеленой маркировкой, своими тупорылыми носами так напоминавшие веселых поросят, удобно устроились на своих местах ... Горячая фаза операции «Летний гром» началась...

— Кстати, Отто, а ты бы хотел убить Бога? — этот вопрос из уст главы СД, смаковавшего чашечку бразильского кофе, прозвучал так обыденно, что его племянник растерялся и несколько минут не мог собраться с мыслями. — Задумался, дорогой племянник? — засмеялся мужчина, довольный, что кажется впервые смог сбить с толку своего боевитого родственника. — Хотел бы?

Четыре звена второй эскадрильи, набрав высоту, встали на курс. Командир эскадрильи повел плечами, удобно устраиваясь на сидении. Предстоял еще один вылет за этот казавшийся бесконечным день. Далеко внизу под крылом самолета виднелся лесной океан — этот уже набивший оскомину за десятки вылетов пейзаж.

— Не знаешь? — вновь прозвучал вопрос и Отто, встретился глазами с дядей. — Хм...Я бы в твои годы ответил не задумываясь. Видно твоя матушка постаралась...

Отложив в стороны чашку, он со вздохом встал с кресла и подошел к окну, за которым сновали солдаты. Он долго смотрел на суету за окном и казалось уже совсем забыл про свой вопрос.

— … Знаешь, Отто где будет решен исход этой войны? Где будет поставлена жирная точка, которая завалит своими останками проигравших? — вдруг, спросил он, неожиданно поменяв тему, чему, стоит отметить, сам Отто был несказанно рад.

… Эскадрилья зависла над очередным квадратов, который был определен как место наиболее вероятного расположения крупного отряда партизан. Несколько слов по радио и бомболюки на бомбардировщиках открылись практически синхронно. Почти четыре сотни небольших бомб отправились в свой последний полет к земле. Переворачиваясь в воздухе, сверкая зелеными и красными боками, они стремительно падали вниз. За какие-то секунды бесконечное море зелени, раскинувшееся далеко внизу, покрылось черными подпалинами и прорехами, из которых взлетали вверх сполохи ярко оранжевого огня. Одна вспышка следовала за другой! Слепило глаза от нестерпимого света! Бомбардировщики легли на обратный курс, домой, где их ждал заслуженный отдых. А за ними оставались километры огня и зеленого дыма, поглощавшие все новую и новую площадь...

— На Английских островах, дядя? — задумчиво предположил молодой офицер, с интересом смотря на родственника. — Вы Британию назвали точкой?

— Так думают многие из Генерального штаба. И не обижайся на меня, племянник, но эти люди окончательно пропили все свои мозги! — невесело проговорил дядя. — Эта война решится не в Африке, как думает любимчик фюрера Роммель! — чувствовалось, что глава СД в свое традиционное кофе добавил несколько больше коньяка, чем обычно. — И даже не в Москве, как думает сам фюрер! Мне смешно... , — лицо его являло разительный контраст с его словами. — Неужели русские сложат оружие, когда сапог немецкого гренадера промарширует по брусчатке Красной площади? Не уж то из этих чертовых лесов в нас больше никто не будет стрелять?

Отто несколько напрягся, чувствуя, как разговор переходит в опасное русло.