Дуб тоже может обидеться

- А что делать то будем? - почему-то с дрожью в голосе, спросил Митрофан. - Вона их сколько. Тикать надо! А то разом нас побьют.

Не смотря на свое тугоумие, Митрофан обладал поразительным чутьем на опасность, что не раз его выручало. Бывало еще в детстве, соберется местная шантрапа в колхозный сад за яблоками и обязательно зовет его. Знали хитрецы, что он всегда сухим из воды выходит.

- Тикать, говоришь? - внезапно Гнат дернул на себя вожжи. - Неее, Митка! - он с превосходством посмотрел на товарища. - Сейчас мы их уконтропопим, как говаривал мой папашка. Посмотри-ка, лучше... Винтарей то у них нету! А у нас есть! Поди совсем там в лесу оголодали, раз на дорогу лезут...

Спрыгнув с телеги, полицай начал заряжать винтовку. Как назло, именно в этот момент, затвор ни как не хотел открываться... Сгоревшее масло и здесь успело отметиться!

- Давай, вылазь! - зло он выкрикнул, ковыряя в железке. - Дурак, медали нам дадут! Господин лейтенант после этого, точно все забудет. Понял? А может и денег каких дадут... Нет! Если всех партизан в плен возьмем, в Неметщину поедем! Точно, в Неметчину! Люди бают, что там хорошо... В магазинах всего полно, морды у всех сытные, а бабы там знаешь какие? Вооо! Так что хватай винтарь, а то назад уйдут!

Фигурки людей приближались чересчур медленно, буквально еле передвигали ноги. «Как есть, оголодали, - про себя усмехнулся Гнат, с теплотой вспоминая припрятанный в котомке большой кусок сала. - Поди кору да лебеду там жрали... Дурни! Чего в леса переться?! Если мозгами то шевелить, то и здесь хорошо прожить можно... Ха-ха-ха-ха-ха! Так, скоро, глядишь, и начальником каким сделают».

Телега вновь скрипнула, освобождаясь от тяжелого груза. Митрофан, все-таки решился... Нервно оглядываясь, он застыл около лошади.

- Эх, вояка. Рожа, как у хряка, а малохольный что ли? - еле слышно пробормотал Гнат, увидев, как у напарника в руках ходит ходуном винтовка. - Что-то еле плетутся они... Может покричать им для скорости? - уже вслух проговорил он.

До них оставалось примерно с километр, если напрямую идти. Через болотистую ложбинку перемахнул и все, встречайте, дорогих гостей. К удивлению обоих полицаев. первый же ее бредущий партизан пошел прямо на них. Было прекрасно видно, как он с трудом вытаскивает ноги из илистого дна.

- Видно, допекла их такая жизнь, - приложив ко лбу руку, пристально наблюдал за переправой Гнат. - Сами в руки идут... Заживем теперя, Митька! Ух как заживем! Жрать будем от пуза, пить как господа! А это что еще?

Прямо за их спинами, как раз со стороны деревни, в которую они направлялись, кто-то ломился через камышовые заросли. В воздухе стоял хруст высохших стеблей и какого-то бормотания!

- Что-то не пойму я, - забеспокоился Гнат, поворачиваясь в сторону шума. - А там-то кто так прет... Эй, кто там такой шебутной? Отзовись-ка, а то возьму и стрельну для острастки!

- Гнатушка, - вдруг, в его плечо вцепился Митрофан. - Не нравиться мне это. Давай уедем отсюда! Вона до деревни сколько...

- Да что там может быть, - уже без твердой уверенности в голосе, пробормотал полицай. - Плечо отпусти, а то раздавишь! Сейчас я им пальну туда. Будут знать, как со мной шутки шутковать...

Клацнув затвором, он выстрелил в стороны камышей. Шум, раздававшийся до этого немного в стороне от них, не затих. Наоборот, теперь кто-то шел целенаправленно в стороны телеги.

- Похоже ты и прав, Митрофанушка, - ему окончательно поплохело. - В комендатуру надо сообщить. Пусть они и разбираются с этими..., - во рту вдруг оказалось подозрительно сухо. - Давай-ка, садись в телегу!

Едва стена камыша рухнула на дорогу, как кобыла попыталась изобразить галоп. Хлясть! Хлясть! Хлясть! Обезумевший от страха, Гнат, что есть силы хлестал лошадь по крупу. А та, выпучив от неожиданности и боли глаза, сорвалась с места.

- Стреляй, Митька! Стреляй в окаянных! - не оборачиваясь, заорал Гнат. - А то не уйдем!

На дорогу что-то упало! Человек! Непонятной кучей каких-то лохмотьев, он копошился. Неуклюже помогая себе руками, попытался встать... Выстрел! Еще один! Упал! Голова откинулась в сторону, а из груди толчками забила какая-то жидкость.

- Еще пали! - орал Гнат, продолжая лупцевать лошадь. - Не жалей патронов!

Телега уже исчезла за поворотом, а выстрелы все еще продолжали звучать.

Валявшийся на дороге человек в остатках покрытого пылью кителя шевельнулся снова. Обгрызаная до костей рука упорно царапала твердую землю, оставляя быстро засыхающие на солнце следы...

Через полчаса, показавшиеся полицаям вечностью, кобыла буквально влетела в село и была, чудом, не продырявлена огнем пулемета.

- Не стреляйте, - запоздало начали орать два голоса, демонстрируя при этом нарукавные повязки. - Не стреляйте! Мы не партизаны!

Телега, не успевая за резко свернувшейся лошадью, перекувырнулась перед шлагбаумом и два визжавших тела покатились к крыльцо. Сразу же раздался довольный гогот, собравшихся полюбоваться на зрелище, немецких солдат.