Дуб тоже может обидеться

- Hwatit! - раздался голос из дома и появилась новая фигура — тот самый, кто так напугал майора. - Pora idti! Skoro tut budut nemzi! O, zert!

Вилли чуть не вскочил от неожиданности, когда кучкой стоявшие враги резко дернулись.

- Smotri!

- Ona shewelitsa!

- Bog moi, siwai!

- Podnimai ee, podnimai!

Он медленно сглотнул образовавшийся в горле ком. Девушка пошевелилась. Бледно-серая рука, приподнявшись на миг, снова упала.

- Я же лично прощупал ей пульс, - бормотал Вилли, не веря своим глазам. - Сердце не билось. Там же всю грудь в клочья разорвало...

Девушку положили на носилки, в роли которых выступил тот самый злополучный контейнер для образцов. Буквально через несколько минут группа исчезла, оставив после себя лишь пару окровавленных тряпок и несколько крошечных окурков.

- Черт! Черт! Черт! - выпрямившись во весь рост, майор с яростью начал втаптывать в землю какую-то бумажку. - Опять ушли! Ушли-и-и-и-и!

Его истерика продолжалась всего несколько минут, пока тренированное сознание разведчика вновь не взяло все под свой контроль...

- Нужно двигаться, - бормотал он, осторожно вышагивая в стороны грузовиков. - Если повезет тот хоть один из грузовиков будет цел. Если повезет... А там час — полтора и я на месте.

Первые признаки того, что с оставленным охранением, действительно, не все в порядке показались уже через несколько десятков метров. Прямо на середине дороги широко раскинув руки и ноги валялся немецкий солдат. Форма на нем была совершенно не тронута, следов крови не видно. На минуту майору показалось, что солдат сильно пьян и поэтому вольготно прилег. Настороженно оглянувшись, Вилли ногой перевернул тело и сразу же отшатнулся.

- О! - непроизвольно вырвалось у него. - Боги, что это такое?!

На него смотрело кровавое месиво. На лице вообще ничего не было: кожа, мышцы, глаза, сухожилия — все это было словно стерто гигантским напильником. Только сейчас Вилли заметил четкий след, оставленный телом в пыли дороги.

- Его так волокли..., - с ужасом пробормотал он, быстро отходя к обочине дороги. - Это же настоящие звери!

Чуть дальше он наткнулся на переломанный на пополам карабин. Расщепленный приклад был немного похож на диковинный цветок, которые раскрылся своими лепестками — щепками на встречу солнцу. Метрах в тридцати обнаружился и хозяин карабина, лежавший в куче гильз.

- Дерьмо! - выплюнул из себя майор, присаживая на корточки возле тела. - Что за дерьмо здесь твориться?

Это был дородный капрал, крепко перетянутый ремнями амуниции. «Похоже при жизни ты любил хорошо покушать, - подумал офицер, внимательно рассматривая сквозную дыру в животе убитого. - Чем же это тебя приложили? Да, сюда и кулак легко пройдет... Насквозь...». Рука сама полезла в планшет за фотоаппаратом.

- Здесь творятся странные вещи, - шептал он, отщелкивая очередной кадр. - Нужно срочно во всем разобраться... Срочно, а то может оказаться слишком поздно...

Пощелкав всю пленку до коробки, майор сразу же повернулся в сторону леса. Лучшее, что он в данный момент мог предпринять — это как можно скорее попасть к своим.

59

Солнце медленно опускалось за кроны деревьев, погружая лес и всех его обитателей в темноту. То тут то там заалели огоньки костров, бросавших на густой орешник багровые отблески.

- Говорю же вам бабоньки, здесь не все чисто, - уверенным тоном говорила моложавая женщина со склочным лицом. - Сами посудите. Сначала эта Фекла умом тронулась. Все о сынке своем талдычет, который в крепости сгинул. Теперь вон и эта, - скосив глаза в сторону, она кивнула на заснувшую Агнешку. - Училка ведь совсем дурные вещи бает! Говорю вам, это дело рук нечистого...

Небольшая кучка сидевших возле костра женщин тревожно оживилась.

- Истинно вам говорю, это все проделки нечистого, бабоньки, - почуяв реакцию слушателей, обрела второе дыхание рассказчица. - Пропадем ведь в этом лесу не за грош! Уходить надо!

В миг возле костра поднялся галдеж.

- Куда!

- Кругом немцы.

- Может обойдется, а там и наши вернуться.

- Укроемся... Просто далеко в лес забредать не надо.

Склочная баба аж всплеснула руками от охватившего ее возмущения.

- Укроемся?! Как же! Про крепость тоже вон говорили... А?! Что вышло?! Бежать надо без оглядки, пока и с нами такое не сотворил!

Лежавшая в нескольких метрах от них Агешка шумно заворочалась и что-то горячо зашептала:

- Матка Боска! Это же чыкрыши! Уйдите от меня! Прочь! Прочь! Спасите!

На какое-то мгновение ехидная улыбка коснулась губ рассказчицы и сразу же испарилась.

- Вот, а я вам что говорила! - убежденным тоном начала она, с превосходством посматривая на остальных женщин. - Всем нам достанется, если здесь останемся! Нечистый ведь не шутит... Я ведь его видела, вот прямо как вас, - бабища сделала небольшую паузу после сказанной фразы, подчеркивая ее значимость. - Грязный весь такой, вонючий, словно в овчине вывалился. Морда заросшая вся, волосики такие малюсенькие-малюсенькие... Тьфу ты, мерзость! И мосластый будто и пожрать нечего! А носа вроде как и нет! Пятачок вместо него!