Читаем Дубинка дяди Хозара полностью

— Ну, слушай, Мартынъ. Кошелекъ и плащъ укралъ у тебя трактирщикъ. Такъ и знай. Дамъ я тебѣ теперь такую дубинку, что съ ней ты вернешь себѣ и мои первые подарки и, кромѣ того, съ ней тебя уже никто не одолѣетъ. Только, помни, это ужъ въ послѣдній разъ, и если у тебя ее украдутъ, то не прогнѣвайся — ничего больше не получишь и меня никогда не увидишь. Когда захочешь, чтобы дубинка дѣйствовала, скажи только: дубиночка, размахнись! Она тебѣ скорехонько кошелекъ и плащъ вернетъ назадъ. Прощай и не горюй!

Бѣлочка пропала, а у Мартына въ рукахъ дубинка очутилась. Пошелъ онъ домой. На дорогѣ тотъ же трактиръ и трактирщикъ на крыльцѣ пьянствуетъ съ гостями.

— А, дядя Мартынъ! Что, хорошо я тебя угостилъ прошлый разъ! кричитъ трактирщикъ. Будешь впередъ спорить?

— Дубиночка, размахнись! вымолвилъ тихонько дядя Мартынъ.

Дубинка выскочила у него изъ рукъ и, прыгнувъ на трактирщика, начала его катать. Гости отъ страха бросились бѣжать. А Мартынъ сталъ да приговариваетъ:

— Еще, дубиночка, еще!

— Помилосердуй! кричитъ трактирщикъ.

— Отдай мнѣ мой кошелекъ и плащъ, говоритъ Мартынъ.

— Все бери! Хоть трактиръ себѣ бери! воетъ несчастный трактирщикъ, увертываясь отъ дубинки, которая такъ и свиститъ у него на спинѣ.

Дубинка, наконецъ, повалила его на землю и все бьетъ да бьетъ.

— Жена! Отдай ему скорѣе кошелекъ и плащъ, закричалъ трактирщикъ.

Мартынъ получилъ отъ жены трактирщика свой кошелекъ и плащъ и, взявъ дубинку въ руки, пошелъ радостный и весельтй домой. Трактирщика подняли и понесли, потому что онъ отъ побоевъ даже на ногахъ стоять не могъ и чрезъ часъ отдалъ Богу душу.

А Мартынъ, подходя къ дому, сталъ звать жену и дѣтей, говоря, что у него такой кошелекъ, и такой плащъ, и такая дубинка, какихъ они отъ роду не видали.

Жепа, увидя мужа и услыхавъ эти слова, схватила помело и прямо на Мартьтна.

— Такъ ты опять пожаловалъ надо мной насмѣхаться. Дѣти, берите по палкѣ…

И вся семья бросилась на Мартына и давай его барабанить, кго чѣмъ понало. Напрасно кричалъ онъ и увѣрялъ, что на этотъ разъ онъ не обманываетъ, — жена пуще злилась и пуще била его помеломъ.

— А! Такъ вы вотъ какъ меня приняли! разсердился Мартынъ. — Дубиночка, размахнись!

Дубиночка развернулась и пошла въ ходъ.

— Дубиночка! Не жалѣй злую вѣдьму жену, которая учитъ дѣтей родного отца бить. Валяй на смерть.

Дубинка размахнулась сильнѣй и такъ треснула жену Мартына, что у ней тутъ же и духъ вонъ.

Оставивъ жену убитую и дѣтей сильно избитыхъ, Мартынъ вошелъ въ домъ и, развернувъ плащъ свой, сталъ обѣдать.

Между тѣмъ исправнику сосѣдняго города донесли, что Мартынъ убилъ трактирщика, собственную жену и обѣщается убить всякаго, кто только ему слово скажетъ противное. Исправникъ явился съ жандармами арестовать Mapтына. Но дядя Мартынъ только завидѣлъ ихъ, вышелъ къ нимъ на встрѣчу и крикнулъ:

— Дубиночка, размахнись!

Чрезъ полчаса всѣ жандармы были перебиты до смерти, а исправникъ бѣжалъ съ перешибленной рукой и послалъ донесеніе губернатору, а губернаторъ королю обо всемъ происшествіи. Король приказалъ немедленно схватить Мартына и доставить въ столицу.

Губернаторъ выслалъ противъ бунтовщика цѣлый полкъ гренадеръ. Но Мартынъ не дался. Дубиночка отработала гренадеръ такъ ловко, что половина осталась на мѣстѣ, а половина добралась до города, кто безъ руки, кто безъ ноги, а полковникъ съ фонаремъ подъ глазомъ.

Король собралъ всѣ войска, и самъ предводительствуя цѣлой арміей, состоящей изъ кавалеріи и пѣхоты, пошелъ походомъ на дядю Мартына.

Дядя Мартынъ встрѣтилъ войско въ долинѣ. Король послалъ къ нему парламентеровъ, угрожая сдаться или быть казненнымъ. Мартынъ поручилъ дубинкѣ принять пословъ. Она приняла ихъ по-своему, и ни одинъ не вернулся назадъ.

Тогда король велѣлъ начать сраженіе…

— Дубиночка, размахнись! приказалъ Мартынъ, — да не сломись, ужъ больно много тебѣ работы будетъ.

Сраженіе произошло такое ужасное, что стоялъ свѣтъ и будетъ стоять, а ничего подобнаго люди не увидятъ. Дубинка работала три дня и три ночи и, расходившись, била зря по чемъ попало. Войска побила и разогнала, короля ухлопала, какъ муху, лошадей искрошила, землю изрыла, городъ сосѣдній разрушила до основанія и, зацѣпивъ въ темнотѣ нечаянно по небу, три звѣзды сшибла разомъ на землю. Самъ Мартынъ перепугался и сидѣлъ со страху въ кустахъ, боясь чтобъ и его ненарокомъ дубинка не отдула.

Оставшійся въ живыхъ королевичъ собралъ совѣтъ мудрецовъ и спросилъ: «Что дѣлать съ дядей Мартыномъ?»

Мудрецы послѣ трехдневнаго совѣщанія рѣшили, что дубинка дяди Мартына ему досталась отъ нечистой силы и что на такое навожденье только святая сила можетъ подѣйствовать. Королевичъ приказалъ розыскать одного святого человѣка, жившаго въ горахъ, и послалъ его къ Мартыну съ тѣмъ, чтобы его убить.

Святой человѣкъ согласился итти, но не за тѣмъ, чтобьи убивать дядю Мартына — этого онъ не могъ взять на себя — а чтобы уговорить его уйти изъ ихъ государства за море, въ Америку.

Такъ и было сдѣлано. Когда святой человѣкъ пришелъ къ Мартыну и объявилъ, что онъ отъ имени королевича, то Мартынъ, не долго думая, крикнулъ:

— Дубиночка, развернись!

Перейти на страницу:

Все книги серии Андалузские легенды (1896)

Три пряхи
Три пряхи

Салиас-де-Турнемир (граф Евгений Андреевич, родился в 1842 году) — романист, сын известной писательницы, писавшей под псевдонимом Евгения Тур. В 1862 году уехал за границу, где написал ряд рассказов и повестей; посетив Испанию, описал свое путешествие по ней. Вернувшись в Россию, он выступал в качестве защитника по уголовным делам в тульском окружном суде, потом состоял при тамбовском губернаторе чиновником по особым поручениям, помощником секретаря статистического комитета и редактором «Тамбовских Губернских Ведомостей». Принятый в 1876 году в русское подданство (по отцу он был французским подданным), он служил в Министерстве внутренних дел, потом был управляющим конторой московских театров и заведующим московским отделением архива министерства Императорского двора. Его первая повесть: «Ксаня чудная» подписана псевдонимом Вадим (2 изд. 1888). После ряда других рассказов и повестей («Тьма», «Еврейка», «Манжажа») и «Писем из Испании» он остановился на историческом романе. Первый его исторический роман, «Пугачевцы» («Русский Вестник», 1874), для которого он собирал материалы в архивах и предпринимал поездки на места действий Пугачева, имел большой успех и остается лучшим его произведением. Критика, указывая на яркость и колоритность языка, на удачную обрисовку некоторых второстепенных личностей и характерных сторон Екатерининской эпохи, ставила в упрек автору чрезмерное подражание «Войне и миру» гр. Л.Н. Толстого. За этим романом последовали: «Найденыш», «Братья Орловы», «Волга» (все почти в «Русском Вестнике»), «Мор на Москве», «Принцесса Володимирская», «Граф Тятин-Балтийский», повесть (в «Огоньке» за 1879 — 81 годы), «Петербургское действо» (Санкт-Петербург, 1884), «Миллион», «Кудесник» и «Яун-Кундзе» («Нива», 1885-87), «Поэт-наместник» (Санкт-Петербург, 1885), «Свадебный бунт», «Донские гишпанцы», «Аракчеевский сынок», «Аракчеевский подкидыш», «Via facti», «Пандурочка», «Владимирские Монамахи» («Исторический Вестник») и другие. В 1881–1882 гг. он издавал «Полярную Звезду», ежемесячный журнал, в котором поместил начало романа «Вольнодумцы», составляющего продолжение «Пугачевцев». С 1890 года выходит полное собрание его сочинений, предпринятое А. Карцевым (вышли уже 23 тома). В большинстве своих романов, увлекаясь психологией масс и не обладая в то же время большой силой психологического анализа, С. де-Турнемир часто грешил против исторической правды. См. «Исторический Вестник», 1888, № 8, «25-летие литературной деятельности С.» и 1890 год № 8 (ст. Арс. Введенского).

Евгений Андреевич Салиас

Историческая проза
Госпожа Смерть
Госпожа Смерть

Салиас-де-Турнемир (граф Евгений Андреевич, родился в 1842 году) — романист, сын известной писательницы, писавшей под псевдонимом Евгения Тур. В 1862 году уехал за границу, где написал ряд рассказов и повестей; посетив Испанию, описал свое путешествие по ней. Вернувшись в Россию, он выступал в качестве защитника по уголовным делам в тульском окружном суде, потом состоял при тамбовском губернаторе чиновником по особым поручениям, помощником секретаря статистического комитета и редактором «Тамбовских Губернских Ведомостей». Принятый в 1876 году в русское подданство (по отцу он был французским подданным), он служил в Министерстве внутренних дел, потом был управляющим конторой московских театров и заведующим московским отделением архива министерства Императорского двора. Его первая повесть: «Ксаня чудная» подписана псевдонимом Вадим (2 изд. 1888). После ряда других рассказов и повестей («Тьма», «Еврейка», «Манжажа») и «Писем из Испании» он остановился на историческом романе. Первый его исторический роман, «Пугачевцы» («Русский Вестник», 1874), для которого он собирал материалы в архивах и предпринимал поездки на места действий Пугачева, имел большой успех и остается лучшим его произведением. Критика, указывая на яркость и колоритность языка, на удачную обрисовку некоторых второстепенных личностей и характерных сторон Екатерининской эпохи, ставила в упрек автору чрезмерное подражание «Войне и миру» гр. Л.Н. Толстого. За этим романом последовали: «Найденыш», «Братья Орловы», «Волга» (все почти в «Русском Вестнике»), «Мор на Москве», «Принцесса Володимирская», «Граф Тятин-Балтийский», повесть (в «Огоньке» за 1879 — 81 годы), «Петербургское действо» (Санкт-Петербург, 1884), «Миллион», «Кудесник» и «Яун-Кундзе» («Нива», 1885-87), «Поэт-наместник» (Санкт-Петербург, 1885), «Свадебный бунт», «Донские гишпанцы», «Аракчеевский сынок», «Аракчеевский подкидыш», «Via facti», «Пандурочка», «Владимирские Монамахи» («Исторический Вестник») и другие. В 1881–1882 гг. он издавал «Полярную Звезду», ежемесячный журнал, в котором поместил начало романа «Вольнодумцы», составляющего продолжение «Пугачевцев». С 1890 года выходит полное собрание его сочинений, предпринятое А. Карцевым (вышли уже 23 тома). В большинстве своих романов, увлекаясь психологией масс и не обладая в то же время большой силой психологического анализа, С. де-Турнемир часто грешил против исторической правды. См. «Исторический Вестник», 1888, № 8, «25-летие литературной деятельности С.» и 1890 год № 8 (ст. Арс. Введенского).

Евгений Андреевич Салиас

Историческая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза