Дублер Казановы

Для лихачки-Аллы не существовало светофоров и правил дорожного движения. Как всегда, она гнала и на желтый, и на красный, подрезала всех, создавая аварийные ситуации, но сама выскальзывала неуязвимой, не обращая внимания на разъяренных водителей, нещадно матерившихся вслед.

Подъехав к офису подруги, Лариса увидела, что машина той уже припаркована перед входом, а сама Алла стоит на ступеньках и усмехается.

- Эх, ты, тихоход! Ползешь, как черепаха! И когда только научишься нормально ездить?

- Нет уж, дорогая, лучше медленно, но целой, чем быстро, но мозги по мостовой.

- И ты туда же! Мирон мне всю печенку исклевал, что я гоняю, как бешеная, так теперь ещё и любимая подруга собирается проесть мне уши! Нет уж, фиг дождетесь! От другой манеры езды мне никакого морального удовлетворения. Люблю риск, - ты же знаешь. "Audentes fortuna juvat", смелым помогает Фортуна.

Лара лишь вздохнула. Спорить с подругой бесполезно.

Охранники стояли навытяжку возле предусмотрительно открытых дверей, вежливо поздоровались с Ларисой и заперли за подругами стальную дверь офиса. С дисциплиной у Алкиных сотрудников полный порядок. Та правила своей командой железной рукой.

Состояние перманентной вялотекущей войны между Саввой и Мироном вынуждало принимать определенные меры предосторожности. Прошлый негативный опыт многому научил подруг. И та, и другая запросто могли оказаться заложницами или даже жертвами, если отморозку Савве придет в голову ещё какая-то бредовая идея.

Мирон периодически напоминал, что не мешало бы подругам ездить с охраной, но те наотрез отказывались. Алла дорожила своей независимостью, а влюбчивая Лариса хотела сохранить свои амурные дела в тайне. А если ездить с охраной, то как скроешь свои интрижки? Охранники тоже живые люди, сболтнут кому-то - и прощай конспирация.

Перед кабинетом Аллы стоял на страже её верный оруженосец Толик. Бывший бандит из команды Мирона, он уже три года служил Алле и телохранителем, и хранителем её секретов, и спецом на все руки.

- Ты куда пропала? - спросил он, прикрывая озабоченность нарочитой грубостью. - Все тебя обыскалися.

- На блядки шлялась, а что? Ты хотел свечку подержать? - беспечно отозвалась та.

Тот лишь сплюнул в досаде. С интеллектом у него туговато, быстро отпарировать выпады начальницы Толик не умел. Но подобные подколы прощались только ей. Любой другой, посмевший его задеть, тут же получил бы отпор, правда, в физическом эквиваленте.

- Ты чего не уважаешь труд уборщицы? - налетела на него Алла. Сколько раз говорила: при мне не плеваться, носом не шмыгать и рукавом не утираться!

Тот озадаченно молчал. Потом до него дошло, и на лице появилась обида. Он искренне переживал, ждал, волновался и, как беспричинно побитая раздраженным хозяином дворняга, не мог понять, за что его наказали.

Алла всегда мгновенно понимала состояние других людей. Если кто-то и получал от неё взбучку, то только за дело. Вспыльчивая, но отходчивая, она умела быстро сгладить свою резкость, и на неё обычно никто не обижался. Провинился - тут же схлопотал, а потом опять друзья.

- Ладно, Толян, - примирительно сказала Алла, положив руку ему на плечо и заглядывая в глаза. - Прости, сорвалась. День был трудный, опять на нас говно бочками катит.

- Кто? - сразу напрягся Толик. За свою повелительницу он, как верный пес, был готов сразиться с кем угодно.

- Ты не знаешь. Это баба. Расслабься, сами справимся.

Но тот не удовлетворился ответом и переводил встревоженный взгляд с Аллы на Ларису:

- Лар, хоть ты скажи, а то Алка ни в жисть не расскажет. Опять вляпались, что ли?

- Потом, Толян, - отмахнулась Алла. - Если понадобишься, мы о тебе не забудем.

- Тут бухгалтер приходил, чо-то подписать хотел. Чо сказать-то ему? не отставал Толик.

- Ничего пока не говори. Все потом. Нет меня. Постой пока у дверей, никого из ребят ко мне не пускай, нам с Ларкой надо спокойно поговорить.

Верный оруженосец занял пост у дверей, а подруги вошли в кабинет. Алла дважды повернула ключ в замке, достала из холодильника бутылку минеральной, нашла в шкафу два стакана, с сомнением осмотрела их на свет, открыла дверь и попросила:

- Толян, помой стаканы.

Тот молча взял их и пошел в конец коридора, где была кухня. Алла дождалась, пока он принес чистые стаканы, и снова заперла дверь.

- Толик за тебя умереть готов, - сказала Лара, прикуривая.

- Да уж, - вздохнула Алла и тоже закурила. - Приручила волчонка. Собственнозубно может перегрызть глотку любому, кто на меня покусится. Порой меня даже пугает его готовность тут же кинуться на защиту, даже когда не просят.

- По-моему, он в тебя по-своему влюблен, вот и волнуется. А эмоции выражает, как умеет.