Дублёр мужа (СИ)

Я кривлюсь, не веря, что Олег опустился до такого. Да и Рома смотрит на него брезгливым взглядом. Хотя я знаю, что слова Олега задели его, особенно если помнить, как я его назвала в нашу последнюю близость. Олег бьет по больному и бьет специально, накручивая спираль напряжения до хруста. Мне на мгновение кажется, что мы в новом доме не первый день, а уже месяц.

Если не год.

Невыносимый душный год.

— Может, составим расписание? — язвит Олег. — Будет драть ее по очереди?

Рома резко встает со своего места и молча идет к входной двери. Я не останавливаю его, понимая, что это бесполезно. Олег же пожимает плечами и тоже поднимается с места.

— Ты самый настоящий ублюдок, — шепчу ему, не в силах больше держать горький ком в груди.

— Да пусть, — он кивает, — мне уже плевать.

Он уходит на улицу вслед за Ромой, а я зажимаю уши ладонями. Я не знаю, что делать. Как правильно? Быть послушной девочкой и не разжигать пламя? А это как? Глотать хозяйские замашки Олега дальше и позволять ему входить в роль мужа сильнее и сильнее?

Как, черт возьми, решить наш конфликт, когда мы заперты в четырех стенах?!

Я не знаю.

И у меня нет никакого желания думать на несколько шагов вперед. Все равно я вечно в проигравших и виноватых. Я иду к дивану и включаю проклятый телевизор, который бьет по ушам вечерним ток-шоу, где вечно орут друг на друга. Я выдерживаю минут десять, а потом рывком поднимаюсь на ноги и направляюсь к мужчинам.

— Закончили? — бросаю с порога.

Ответ, впрочем, не требуется. Порванная рубашка и ссадины намекают, что махач состоялся, но не перерос в жестокую потасовку. Значит остатки благоразумия имеются. Я спускаюсь с крыльца и смотрю на Рому, который поправляет ворот рубашки. Олег же курит и упрямо рассматривает бетонную дорожку.

Очнулся что ли? Стыдно стало?

Я не трогаю его, лишь отмечаю, что вмазали они друг другу поровну. Нет тут ни победителя, ни побежденного.

— Скотство, — выплевывает Олег и проводит ладонью по предплечью.

Я же только сейчас замечаю, что вся его правая штанина испачкана в пыли. Да, он явно падал, и футболке тоже досталось… Но самое неприятное ждет меня впереди, когда я поднимаю глаза выше и вижу, что он зажимает свою руку правой кистью, а сквозь пальцы течет кровь.

— Боже, — я делаю быстрый шаг к нему, но Олег пятится и разворачивается прочь, чтобы я не видела его руку.

— Я в норме.

Упрямый!

Упрямый наглый невозможный сукин сын!

Я все равно тянусь к нему, беспокоясь.

— Гвоздь, — отзывается Рома и указывает на ту самую бетонную дорожку.

Сбоку валяется строительный мусор, который забыли убрать. И видно Олег в пылу драки упал в него.

— Лесь, ты иди, — Рома подходит вплотную и отодвигает меня, чтобы подойти к Олегу. — Мы тут сами…

— Да вижу я, как вы сами!

Моему терпению приходит конец, и я впиваюсь ладонью в плечо мужа и пытаюсь развернуть его лицом к себе. Но куда там! Мы же сделаны из железа и бетона! Я гневно выдыхаю и делаю еще шаг, обходя его сбоку.

— Сильно? — спрашиваю мягче, замечая, как кровь впиталась в его манжет. — Черт, Олег, ну почему ты такой…

Я почти плачу из-за его глупости и упертости, и перехватываю его здоровую ладонь.

— Дай я посмотрю.

— Там пустяки.

— Я сейчас ударю тебя, честное слово. И намного сильнее, чем Рома.

Он усмехается, а потом обреченно улыбается, позволяя мне хозяйничать с его рукой.

— Нужно подуть и залепить лейкопластырем, — Олег подсказывает и сцепляет зубы сильнее, когда я специально дотрагиваюсь до него без необходимой осторожности.

— Что? Не такие уж пустяки? — бросаю на него недовольный взгляд. — Пойдем в дом, надо обработать и наложить повязку.

— В доме, вряд ли, что-то есть, — сообщает Рома. — Из машины возьму.

Рома бросает аптечку на низкий стеклянный столик в гостиной. Я усадила Олега на диван и устроилась рядом. Рана оказывается неглубокой, но обширной. Гвоздь пропахал его кожу, оставив длинную бороздку.

— Тебе бы к врачу.

— Не вариант, — Олег тут же отмахивается. — Да и что тут? Царапина, ей-богу!

— А если зараза? Или гвоздь был стерильным?

— Я в детстве по таким гвоздям босиком ходил.

— Нашел чем хвастаться, — я заливаю его рану перекисью, а потом собираю хлопья от реакции с открытой раной ватным диском. — Сейчас мазь найду.

Я плохо разбираюсь в лекарствах, но Рома подсказывает и протягивает правильный тюбик. Он нависает рядом и жадно смотрит за моими манипуляциями.

— И лейкопластырь, — я разрываю белую упаковку и зубами отрываю ленту. — Отдирать придется с волосами.

— Ты специально так?

— Нет, ты что? Случайно вышло.

Олег качает головой, не веря в мою мелочную мстительность, а я не верю, когда перестану то и дело видеть в нем прежнего человека. Вот сейчас же вся эта забота предназначалась моему прежнему мужу, а никак не мудаку, который успел назвать меня шлюхой и сукой.

Когда я уже запомню? И сделаю выводы.

— Нам нужно прийти к компромиссу, — неожиданно бросает Олег, когда я уже хочу встать и пойти по своим делам. — Я сам не рад, что так срываюсь… Лесь, мы реально поубиваем друг друга, если продолжим в том же духе.

— Компромисс? Перестань оскорблять меня и относиться, как к вещи.

— Хорошо. Что еще?