Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда (СИ)

– Нет, правда. Вторую половину ужина мы уже не говорили о делах. Гамильтон рассказывал о себе. Ему ничего не далось просто так. Его отец разорился в прах, когда Гамильтон был ещё подростком. Он начинал с нуля. Всего добился сам. Поэтому и поддерживает проекты таких как я.

Она немного помолчала, ещё больше порозовела и добавила:

– И, вообще, он милый.

– Какой же он милый, если постоянно хмурит брови?

– Это только с виду он кажется грозным. Но когда улыбается, у него ямочки на щеках.

Ох, Ники, Ники! Ямочки ей…

– Сегодня думала всю ночь… – начала подруга тихо, и Тоня поняла, что та скажет сейчас о чём-то очень для себя важном: – решила после подписания документов поговорить с Лордом. Хочу досрочно покинуть конкурс. Расскажу ему всё как есть. Не каждый день у человека сбывается мечта всей его жизни. Надеюсь, он поймёт и против не будет.

– А что он может возразить? По условиям конкурса, участие девушек добровольное и любая в любой момент может покинуть отбор.

– Дело не только в условиях. Лорд по любому бы отпустил меня, потому что желает, чтобы победил кое-кто другой, – Николь лукаво улыбнулась.

Это она сейчас на Тоню намекает?

– Я давно заметила, что он к тебе не равнодушен. Сильно не равнодушен. Как и ты. Вы же искрите.   

Это так бросается в глаза? Тоне мгновенно вспомнилось вчерашнее признание Макса, произнесённое между поцелуями, пропитанными такой нежностью от которой щемило в груди. Но в голове вновь затикал беспощадный обратный счётчик. Сколько осталось до того момента, когда Антонина навсегда расстанется с Максимилианом? День, час, минуты?

В лёгких нестерпимо запекло. Ей вдруг резко стало не хватать воздуха. Тоня закашлялась. Это был такой тяжёлый приступ, что Николь не на шутку забеспокоилась. Она соскочила с кресла и принялась отпаивать водой. Несколько глотков – и стало легче.

– Кажется у тебя жар, – подруга прислонила ладонь ко лбу. – Простыла? – она ещё больше разволновалась. – Пойду позову доктора.

– Не надо доктора, – попросила Тоня. Ещё решит отправить в санаторий, как Рунету. А тут Белинда должна вот-вот появиться. – Пожалуйста, пока не надо доктора, – повторила она.

– Хорошо, – не очень охотно согласилась Николь. – Тогда позову Шарлоту. Она умеет делать целебные компрессы. Простуду как рукой снимает.

На Шарлоту пришлось согласиться.

Николь вышла, а Тоню начали терзать тревожные мысли, которые она гнала уже несколько дней. Что с ней происходит? Не могла ли она всё-таки заразиться от Рунеты? Симптомы чем дальше, тем больше становились похожи. Правда, у Рунеты болезнь развивалась стремительно – в течение пары часов появились: и жар, и надсадный кашель, и сыпь, а у Тони всё происходит гораздо медленнее – первые признаки недомогания она почувствовала более двух недель назад.

Кроме скорости развития болезни существовала ещё одна нестыковка: если Антонина заразилась от Рунеты, почему только она одна? Почему хворь не скосила мать Рунеты или кого-то из прислуги – они же ухаживали за больной и общались с ней гораздо теснее, чем Тоня?

Это, вообще, выглядело немного подозрительно, что заболели именно Рунета и Антонина, и именно в такой последовательности. Как будто кто-то специально выводит из строя тех, кто считается основными претендентами на победу. Поначалу, все думали, что выиграет конкурс Рунета. Она сама распространяла такие слухи, да и Лорд не скупился на вето. А потом, когда она выбыла из борьбы, место фаворитки в глазах конкурсанток, наверняка, заняла Тоня. Ведь если Николь заметила, что Максимилиан неравнодушен к Антонине, то и другие могли прийти к точно такому же выводу.

Но кто другие? Кому выгодно выбить конкуренток из борьбы? Николь сегодня даст самоотвод, и претенденток на руку Лорда останется всего двое: Тоня (вернее, Белинда) и Камилла. Неужели это дело рук Камиллы? Подливала незаметно какую-то отраву в напитки? Нет, Тоне не верилось, что милая доброжелательная рукодельница могла прибегнуть к таким варварским нечестным способам борьбы.

Вирджиль сегодня превзошёл сам себя. Из-под его пера вышел уже шестой или седьмой лист, испещрённый ровными строчками. Максимилиан сбился со счёта. Зачем он, вообще, считал?

– А что вы хотите, милорд, – церемониймейстер перехватил пустой взгляд собеседника, – конкурс движется к развязке. Теперь требуется протоколировать всё с особой тщательностью.

Он исписал ещё пару листов, аккуратно их подшил и сложил в папку. Из другой достал два фото: Камиллы и Белинды. Макс заставил себя отвести взгляд. Горечь била в грудь.

– Нам нужно продумать следующий конкурс, милорд. У меня есть несколько вариантов на ваше рассмотрение.

– Проводи любой.

– Вот как? Вам безразлично, каким будет финальный этап?

– Какая разница, если итог один и тот же?

– Имеете в виду, что вам уже известна победительница?

– Да.

– И кто же? – Вирджиль переместил фото на столе. – Белинда?

– Камилла.