Дублет из коллекции Бонвивана

- Представь себе, делает! Психология! Завмагу не надо ничего решать самому, все уже спланировано другими. И все идет так, как ему порекомендовали: ревизоры в кавычках проходят в хранилище, Вострухов им показывает документацию, раскрывает бронированные сейфы, все продавцы ходят на цырлах и... - Ройтс, наконец, прикурил сигарету и затянулся до самых пяток. - И в этот момент в магазин врываются омоновцы...конечно, в масках, с автоматами в руках и всех псевдоревизоров окольцовывают наручниками и ставят у стены в раскорячку. И вот тут, Алик, начинается самое интересное в этой истории.

- Дальше, Таракаша, можешь не продолжать! - Пуглов выщелкнул из пачки сигарету. - Омоновцы скручивают ревизоров, а вместе с ними забирают вещественные доказательства, то есть драгоценности. Ведь на них проверяльщики успели оставить отпечатки пальцев...Или я не прав?

- Именно так все и должно произойти, - Ройтс ничуть не разочарован проницательностью друга. - Но согласись, Алик, все просто до гениальности.

- Согласен, гениально для какого-нибудь деревенского лопуха. Но если бы ты лучше знал торговлю, понял бы, что твой вариант с самого начала обречен. Почему? Объясняю для особо тупых: о любой ревизии в ювелирном магазине сообщается туда лично или с помощью егерской почты. И при этом используется специальный пароль. Считанные люди его знают, а вот - кто конкретно, это даже мне неизвестно. Возможно, это управляющий банка или начальник контрольно-ревизионного управления минторга и кто-нибудь еще из первых ментов республики.

Ройтсу немного обидно.

- Все верно, Алик, но ты не учитываешь офигенный психологической стресс, который в те минуты все испытывают. Кидок должен проходить молниеносно, когда у потерпевшей стороны нет на раздумье ни минуты. Во-вторых, после телефонного звонка все внимание заведующего будет переключено на момент задержания так называемых ревизоров. А когда в магазин ворвутся вооруженные спеназовцы, тут у Вострухова вообще отпадут последние сомнения.

- Ты не проедь поворот, бриллиантщик, - Пуглов внимательно следил за дорогой. - Что касается меня, я бы за эту идею не дал бы вчерашней бутылки пива. Ты, Таракаша, придумай что-нибудь попроще. Что-нибудь в духе рабоче-крестьянского грабежа: взял в руки лом и - содержимое сейфа у тебя в руках.

- А у меня, между прочим, есть и такой вариант. Стопроцентный! Хочешь послушать?

- Обязательно, но в следующий раз. Мы кажется, с твоими байками скоро окажемся у черта на куличках...

Дорога шла вдоль дюн, поросших сосняком и кустами ежевики. В свете фар порхали ночные мотыльки. Некоторые из них воздушным потоком бросало на лобовое стекло, где они мужественно боролись за свою маленькую жизнь и, не победив, тихо умирали.

- Сразу за трансформаторной будкой сворачивай налево, - сказал Пуглов.

- Может, нам лучше податься в торфяники? Там легче копать...

- Нет, не легче. Там зыбкая почва, пружинистая, того и гляди сам провалишься в преисподнюю.

- Но зато в торфянике Ножичек быстрее разложится, а в песке будет лежать вечно, как мамонт во льду.

- Можно подумать, что ты хоронишь каждый день...Кажется, приехали...

Ройтс притормозил и свернул на проселочную дорогу.

Проехав метров тридцать, он остановился и приоткрыл дверцу. В ноздри шибанули смолистые ароматы, смешанные с запахами скошенной травы.

Когда они уже собрались вытаскивать из машины труп, где-то в дюнах раздался мучительный крик. Ему на смену - леденящий душу стон.

- Кого-то мочат, - тихо сказал Ройтс.

- Или трахают...Но иногда так кричат чайки...

- Я сейчас, - Ройтс затушил сигарету и вылез из машины.

- Не дури, старик! - попытался остановить его Пуглов. - Вернись, придурок!

Пуглов машинально нащупал у пояса пистолет, отжал предохранитель и, прислушиваясь к ночи, пристроился у заднего колеса. Пахло отсыревшей землей и резиной. Он был раздражен - похороны явно затягивались. Ему нестерпимо захотелось выпить и побыстрее оказаться в казино. Однако какое-то необъяснимо гнетущее ощущение нарастало.

Близко хрустнула ветка, по желтоватым стволам сосен проплыла тень и на фоне звездного неба он разглядел человеческий силуэт.

- Алик, ты где? - Пуглов с трудом узнал голос Ройтса.

- Я здесь, а где ты был?

Ройтс подошел и присел рядом с Альфонсом. Голос у него дрожал и Пуглов почувствовал исходящий от него страх.

- Там, наверху, кажется, кого-то повесили. Или сам повесился. Мне показалось, что это была женщина, причем абсолютно голая...

- Не мели, тебе с наркоты еще и не то может примерещиться, - однако Пуглов говорил не своим голосом.

- По-моему, отсюда надо рвать и как можно быстрее.

- А ты можешь ехать без света?

- Попробую. Но ты прав, здесь кто-то ошивается и, возможно, наблюдает за нами.

Метров двести машина двигалась задом. Когда добрались до асфальта, Ройтс круто развернулся и дал по газам.

- Выходит, - сказал он, - наш труп, как магнит, притянул еще одного жмурика.

- Возможно, ты в темноте ошибся. Принял дерево за человека.

- Хорошо, допустим, я ошибся, но ты ведь тоже слышал этот крик.

- Стой! - приказал Пуглов. - Давай разгружаться, глупо мотаться в темноте.