Дубликант

Ульсон хмыкнул, смотря на вспаханную землю, которую оставлял после себя брат, и покрепче ухватился за секиру. Боевую акробатику Свенсона остановил могучий дуб, в который тот врезался со всего маху. Боек ударил в ствол вызывая резонансные колебания. Дерево завибрировало, оглашая чащу глухим гулом. Гном отлетел назад, оглушенный мощным столкновением. Поднялся, опираясь на молот, который так и не выпустил из рук, помотал головой, приходя в себя, и уловил еле заметное шевеление в чаще справа. Одним резким движением метнул с разворота печную заслонку. Раскрученный снаряд просвистел над густой лесной порослью, пролетев несколько десятков метров и вонзился в дерево.

На загнанном в ствол листе железа, словно на противне, стояла отрубленная голова эльфа, с удивленно распахнутыми глазами, а тело, фонтанируя кровью из перерубленной шеи, оседало на землю.

— Один-ноль, Ульсон! — радостно крикнул потрепанный за время схватки Свенсон брату.

Из-за дерева, где укрылся Ульсон, послышалось недовольное ворчание, а затем оттуда вылетела вращаясь с бешеной скоростью секира, разрезая пополам все что встретится на ее пути на высоте чуть больше полутора метров от земли. Просвистев над головой стоящего в полный рост Свенсона, она принялась собирать свою жатву: высокая поросль кустарников, дерево, снова кусты, половина эльфа опадает на землю, отрубленная верхушка молодого деревца отлетает в сторону, еще один эльф остается без скальпа, не успев достаточно низко пригнуться. Описав широкую дугу, орудие вернулось в руку метателя.

— Два-один, Свенсон! — гном поймал секиру за рукоять и смахнул кровь с лезвия.

Спрятался за ствол, ожидая пущенных на его голос стрел и дал сигнал брату пригнуться. Секунда. Другая. Ничего. Чаща леса была безмолвна. Ульсон выглянул из-за дерева и увидел брата, который, привстав на цыпочках на обухе перевернутого вниз, к земле, боевого молота, пытался поверх густых зарослей рассмотреть, что там происходит в чаще.

Тишина. Ульсон расслышал какое-то невнятное мычание в зарослях. Приставил указательный палец к губам и дал брату знак быть тише. Свенсон понимающе кивнул и, вскинув над головой свой боевой молот, стал на цыпочках подкрадываться к тому месту откуда слышались приглушенные звуки. Гном уже хотел со всей дури обрушить всю мощь своего оружия на кустарник, но Ульсон остановил его, тронув за плечо и аккуратно раздвинул ветки. Братья осторожно просунули свои бородатые лица в образовавшийся в листве проем.

— Так-с. И кто это тут у нас, Ульсон? — бородатый воин сжал крепче оружие, готовый к любой неожиданной ситуации.

— Стало быть, эльф, Свенсон.

— Ну какой же это эльф, Ульсон, — гном хмыкнул в бороду и спрятал молот в заспинный подвес, — Это самая, что ни на есть, эльфийка.

— Точно, Свенсон, как есть эльфийка. Ох и страшная, зараза, — Ульсон скривился выказывая всю степень своего отвращения, — Может ее того? — и показал жест "секир-башка".

Юная эльфийка, лежащая связанной в кустах, все это время что-то мычала сквозь глубоко запиханный в рот кляп и ожесточенно дергала руками, пытаясь освободиться от пут, но при словах бородатого недомерка, затихла и внимательно прислушалась к разговору этих странных незнакомцев. А когда увидела пантомиму Ульсона, стала дергаться еще сильнее, пытаясь своими нежными ручками разорвать крепкие путы, удерживающие её рядом с этими душегубами.

— Точно, Ульсон, смотри как мучается, бедняжка, — согласился гном с братом, глядя как найденная пленница катается по земле с завязанными за спиной руками и сучит ножками.

После очередной серии изысканных па эльфийки, острый каблучок ее сапожек воткнулся Свенсону, подошедшему ближе, чтобы получше рассмотреть эту ушастую замухрышку, прямо в рану, оставленную отскочившей от секиры Ульсона стрелой.

Гном взвыл и упал на землю, увлекая за собой острый каблук, прочно застрявший в ране, а следом за ним и сапог с находящейся в нем ногой эльфийки. От резкого рывка, созданного падением Свенсона, тело эльфийки подбросило вверх и она встала на ноги, ошалело оглядываясь по сторонам и еще не до конца понимая, что произошло.

Ульсон, который в это время осматривался вокруг на предмет поиска возможной засады, повернулся обратно и увидел, как его брат лежит пришпиленный каблуком тощей эльфийки, которая пару секунд назад барахталась в пыли, пытаясь освободиться. Гном нахмурился и сжал секиру покрепче, намереваясь располовинить это ушастое отродье, все это время притворяющееся безобидной пленницей, но увидел как она полными ужаса глазами смотрит то на него, то на Свенсона, пытающегося своими короткими руками дотянутся из положения лежа до раненной ноги и выдернуть застрявший каблук.

Поваленный гном кряхтел и матерился, поминая всех богов подгорного народа, но из-за достаточно объемного пуза, никак не мог поднять корпус и достать до раны. Ульсон еще раз посмотрел на эту картину и… громко заржал, пряча секиру:

— Я же говорил, Свенсон, ты пьешь слишком много эля! Скоро из-за своего пуза ты не увидишь свой молот!