Дубликаты

Я шагнула ближе, щурясь от света ударяющего в глаза, как вдруг под ногами что-то зашуршало. Ну конечно… упаковка от протеинового батончика.

– И сколько ты их сожрал? – глядела себе под ноги.

– Кого? А… о, ну… там в бардачке полно таких. Что я на них смотреть должен был?

Медленно перевела взгляд на его квадратную физиономию и заговорила как-то уж совсем смиренно:

– Сколько, Брей?

– Два, три. Я чё, считал? А что не так? Я не крыса, ясно? Иди, бери, там на всех хватит. Жрите на здоровье. Эм-м… а что собственно происходит? Чего припёрлись все? Кто-то сдох?

Анна, Чейз, Кристина, Дженни, и даже Вал с Бронко присоединились ко мне. Видимо никто не желает пропустить смерть нашего тупоголового парня, к

которому я даже как-то привыкнуть успела.

***

– Если яд уже всосался в кровь повторное промывание желудка бессмысленно, – Анна, подпирая задом капот, с усталым видом массировала висок подушечкой пальца и, как и все мы, вот уже минут десять слушала, как в сторонке прочищает желудок Брей и тем самым уничтожает все наши запасы воды.

Пьёт полбутылки и два пальца в рот засовывает, снова пьёт и снова два пальца в рот засовывает. Бронко по этому поводу возмущается больше всех; сдохнуть от обезвоживания будет просто унизительно. Да и чего уж там… мне, если честно, тоже воды жалко. А всё потому, что у кого-то нездоровый аппетит разыгрался и похомячить в одно лицо приспичило. Впрочем, хорошо, что в одно лицо.

– Яд «кураре», – по моей просьбе принялась повторно рассказывать Анна. – Природный яд, который по приказу руководства добывали спецотряды временно локализованные в Оазис. Там как раз полно растений содержащих алкалоиды, которые при смешивании становятся смертельным ядом. Индейцы, некогда живущие в тропических лесах Бразилии, прозвали его «кураре».

– Значит… теперь Брей отравлен? – Кристина будто бы была глубоко опечалена данной новостью, и я впервые увидела в её лице сходство с той самой доброй девочкой, которую знала прежде.

Анна кивнула:

– Скорее всего, да. Возможно в кровь успела всосаться малая доза, но всё же… – Анна не договорила, что у Брея есть отличная возможность схорониться на просторах чужой ему страны и сменила тему: – Считалось, что через желудок с пищей риск отравления ядом «кураре» отсутствует, но это далеко не так. Просто индейцы были с детства приучены к присутствию этого яда в своей пище, а мы… а у нас нет такой защиты. Один такой батончик полностью переваренный в желудке и через несколько часов ты… в общем, чего тут объяснять… Смерть от этого яда медленная и мучительная, так как жертва остаётся в сознании, но не может двигаться и говорить. Полный паралич и в итоге… смерть.

Не знаю по какой причине, но моя рука вдруг сама легла на рукоять пистолета за поясом и с силой сжала её.

– И… зачем значит, руководство поручило добывать этот яд? – спросила я на удивление спокойно.

Анна медленно выдохнула, словно устала не только от этого убогого путешествия, но и от жизни в целом и, устремив взгляд на тёмный силуэт Брея неподалёку, ответила:

– Ты знаешь для чего, Джей. Идёт отбор. Сильные остаются, слабые должны уйти.

– Чёрт, – пугающе холодный смешок Чейза дал понять, что он, скорее всего не станет возражать, если я воспользуюсь пистолетом. Видимо и Анна подумала о том же и поспешно добавила:

– Я не имею к отравленным протеиновым батончикам никакого отношения, клянусь! Это не мои исследования! Да и вообще – я с ядами не работаю!

Я решительно шагнула к ней, так что Анна выпрямилась, как по команде:

– Вы пичкали ими дубликатов, которых посчитали слабыми и недостойными жизни в вашем чёртовом Новом мире и ты смеешь заявлять сейчас, что на тебе нет никакой вины? Ты к этому не причастна, Анна? Серьёзно?.. Скольких вы убили? Какое число бедолаг перекусило батончиком и протянуло ноги?!

– Джей… я, правда…

– Заткнись, Анна, – прорычала я, сжимая пистолет всё сильней. – Я была там. В жилом корпусе, где руководство собирало все гнилые горошины из одного стручка, а зрелые и блестящие отправляло в Оазис. Я была там, Анна! Я видела их! Всех, кого вы якобы спасали, вывозя из ущербных городов, всех, кому обещали лучшую жизнь… Боже… там были дети. Сотни детей, которых вы прозвали неполноценными, недостойными, слабыми дубликатами и заперли в подобие идеального общежития. Сколько?.. Сколько детей вы отравили этими протеиновыми батончиками?! – Я швырнула в лицо Анны блестящую обёртку и одновременно удивилась тому, что меня всё ещё не оттащили подальше от застывшей в смиренном молчании женщины.

Казалось, что даже рафки способны понять, что я сейчас чувствую. Выражение лица Вала так и вовсе выражало глубокое огорчение смешанное со злостью.

Шумно вдохнув, убрала руку с пистолета, потому что тонкая грань от «просто ярости» до «необратимой решимости» была не за горами, и сделала шаг назад.

Ни Чейз, ни Вал, ни Дженни, ни Кристина не сказали ни слова, когда я вдруг передумала, подлетела обратно к Анне и съездила ей по лицу. Не в первый раз, между прочим.