Дублёр мужа

Мне хочется просветить его, что оттенков белого не меньше, чем синего, но мне вдруг становится все равно. Я обнимаю ладони мужа и расцепляю их, делаю шаг к образцам и ищу двадцать третий.

— Вот он, — подсказывает Олег.

Он поднимает его с пола и протягивает мне.

— Я думала о нем, — признаюсь. — Но потом увидела пятьдесят…

— Тссс, — Олег прикладывает палец к моим губам и коротко улыбается. — Это всего лишь стены, маленькая. Всего лишь комната.

— Я понимаю.

— И у нас есть право на ошибку. Мы много накосячили, особенно я, но это не значит, что мы теперь должны переживать из-за каждого решения. Наш мир не рухнет, если мы плохо покрасим стены.

Я слышу в его словах намного больше, ведь он говорит не о ремонте, а о нашей жизни. Мы не тревожим старые раны и не мучали друг друга психоанализом, когда решили попробовать вместе. Просто перевернули страницу и пошли дальше, расписались в ЗАГСе по второму кругу и переехали, сменив район и отдалившись от шумного центра.

Олег почти ничего не забрал из апартаментов, которые снимал в пафосной стекляшке, и удивил меня скромным гардеробом. Всего три пиджака, черт возьми, а мой муж помешан на статусной одежде. Он сказал, что его запала хватило лишь на крутой внедорожник и съемное элитное жилье, а потом как фитиль перегорел. Оказалось, что в одиночку ничего не радует.

Я знаю, что такое “в одиночку”. Помню, как цеплялась за нашу с Олегом квартиру, которая стала мне не по карману после его исчезновения и как панически боялась оказаться в другом доме, чужом и необжитом. Именно тут просчитался Олег, когда впопыхах сколотил свой план побега. Он был уверен, что я продам квартиру и покрою внушительной суммой все его долги.

Еще он просчитался в сроках, приняв два года за два месяца. Он не мог предположить, что история с долгами затянется и ему придется скрываться так долго. Олег показывал мне записную книжку, из которой вычеркивал номер за номером, пока искал хоть какую-то ниточку, которая могла бы вернуть его домой. Тщетно, день за днем…

И он просчитался насчет Ромы.

Я встречалась с Ромой после поездки на Эльбрус. Случайно и один раз. Он смирился с моим выбором еще на базе, когда я, не заметив его, кинулась на шею мужу. Я до сих пор не могу вспомнить его на вертолетной площадке. В моей памяти там только Олег, я увидела мужа, живого и невредимого, и потеряла голову от счастья. Я целый час не могла выпустить Олега из рук, держалась за него и жалась ближе, чтобы чувствовать его запах, тепло, дыхание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Рома, конечно, видел это и сделал вывод. Он молча отошел в сторону, а мы с Олегом улетели тем же вечером. Прошло два месяца прежде, чем я вновь пересеклась с Романом. И я выдохнула полной грудью, когда увидела его с девушкой. Высокая брюнетка держала его за руку, переплетая пальцы, и то и дело запрокидывала голову, чтобы посмотреть на него с мягкой улыбкой.

Эскалатор подвез меня прямиком к ним, так что деваться было некуда. Рома на мгновение растерялся, узнав меня, но похвально быстро подавил удивление и поздоровался. Натянул свою лучшую расслабленную улыбку и представил меня Елене.

— Очень приятно, — почти одновременно сказали мы с девушкой.

Я заметила обручальное кольцо на ее пальце и с надеждой посмотрела на Рому.

— Ой, прошу прощение, — Елена закопалась в сумочке, выуживая сотовый, после чего сделала шаг в сторону. — Я на минутку.

— Ты прекрасно выглядишь, — Рома накинул на повисшее между нами молчание свой хрипловатый баритон. — Я так понял, вы переехали.

— Пока в отеле, выбираем квартиру. Оказывается, чем лучше знаешь что ищешь, тем труднее найти. Ты как?

— Я выбираю город, — он усмехнулся и закопался ладонью в густой челке. — Недавно вернулся с базы, хочу уже где-то бросить якорь, чтобы не возвращаться каждый раз в новые стены.

— Лена должна помочь.

— Я давно знаю ее, — Рома оглянулся через плечо и нашел девушку взглядом. — Не замечал почему-то… Может, потому что она была свободна.

— Рома, не надо.

— Да, идиотская шутка, — он кивнул.

— Ты сделал ей предложение?

— Все-таки переживаешь за кольцо? Оно мое, не беспокойся, я сделал выводы.

Я думала иногда о Роме, прокручивая в голове наши слова и поступки, и сама не заметила, как переименовала его из “рейнджера” в “спасателя”. Я и раньше его так называла, но сейчас это стало определяющим. Я вдруг подумала, что спасатель — это тот, кто по большому счету забирает твое горе. Может, в какой-то момент Рома подумал, что имеет право и на чужое счастье?

Я попрощалась с ним с легким сердцем. Так бывает, когда в душе не остается острых крючочков, что цепляются за прошлое и тянут-тянут назад. Передо мной нарисована столь заманчивая картинка настоящего, что не хочется тратить время на воспоминания. Я жду ребенка и вижу, как обещания мужа постепенно воплощаются в жизнь.