Дубровский: по мотивам фильма «Дубровский»

Дверь захлопнулась окончательно, но даже сквозь нее Маша слышала тяжелое дыхание Троекурова.

– Тебе романтика, а меня раздавить хотят. Пропадём! И ты – в первую очередь. А за Ганиным – как за каменной стеной!

Ей нечего было ему на это сказать.

Утром Маша проснулась от стука в дверь.

– Марья Кирилловна, – запричитала из коридора горничная Марина. – Надо покушать. Нельзя же так, совсем без еды-то…

– Уйди! – огрызнулась Маша и отвернулась лицом к стене.

– Как вы так, бледная, к алтарю-то пойдёте в субботу?

Маша подняла голову с подушки и села.

– А где свадьба, Марина? – куда мягче сказала она. – Уже решено?

– Ну, где-где – в Троице Живоначальной, где ж ещё-то? Может, всё-таки покушаете, Марья Кирилловна?

– А во сколько, Марин? Свадьба во сколько?

– В одиннадцать, кажется. Пока не остыло, а? Марья Кирилловна?

Маша ничего не ответила – она бросилась к столу, схватила первый попавшийся лист бумаги и нацарапала на нем короткое послание. Потом аккуратно приоткрыла окно – с этой стороны дома не было никого, кроме дворника, который, по своему обыкновению, был целиком и полностью погружен в работу.

Вдруг о стекло ударился снежный комок.

– Малаев! – радостно воскликнула Маша.

Солдать стоял снизу в ватнике нараспашку и, задрав голову, радостно ей улыбался.

– Звала вчера? А чё сама не спустишься? Не пускают?

– Малаев, помнишь, ты обещал мне помочь, если что? – зашептала Маша.

– Ну.

– Знаешь «Дупло»?

– Ну.

– Лови! – Маша разжала пальцы, и сложенная в несколько раз записка полетела вниз. Малаев наклонился и сунул ее в карман брюк.

– Отнесёшь туда? Прям щас? Отдашь Люсе – в «Дупле» работает. Скажешь: «для Володи». Сделаешь?

Малаев замялся и отвел взгляд.

– Ради меня, – добавила Маша, видя, что он колеблется. – Я тебя очень прошу. Вот прям сейчас. Вопрос жизни и смерти. А?

Малаев широко кивнул и пожал плечами.

– И чтобы никто не видел!

– А что мне за это?

– Малаев…

– Шучу!

За углом, у парадного входа послышались голоса – Маша готова была поспорить, что различает среди них визгливый смех Ганина.

– Всё! Давай. Беги! – махнула она Малаеву и захлопнула окно.