Дудочка альфонса

В «Лавочке Нумизмата» оказалось неожиданно светло, просторно и чисто. Никаких обветшалых потолков и гнилого паркета, который во многих подобного рода магазинах создает своего рода антураж. Это, мол, не грязь, милостивые государи, это старинная патина на наших стенах!

Во всяком случае, так думают и говорят жадные владельцы подобных магазинов, когда им элементарно жалко бывает раскошелиться на новый ремонт. И поэтому они успокаивают себя и своих посетителей подобного рода байками.

– А у вас тут красиво! – восхитилась Леся, оказавшись в магазине. – И мебель какая красивая повсюду! Она настоящая?

– Это восемнадцатый век! – услужливо подсказал ей прыщеватый молодой человек в безукоризненно белой сорочке. – Резной орех. Желаете присесть?

– А можно?

– Для вас – все, что угодно!

– Ой, а я обивку вам не попорчу? – испугалась Леся.

– Ну что вы! Это же японский шелк. Ему сносу не будет! Смело садитесь. Можете даже попрыгать.

Прыгать на старинном кресле Леся, ясное дело, не стала. Но повертелась на нем изрядно. Продавец взирал на все это с самым умиротворенным видом, из чего Леся сделала как минимум два вывода. Во-первых, мебель вовсе не такая старая, какой хочет ее представить продавец. А во-вторых, когда вас начинают обманывать прямо у входа, это уже попахивает серьезным криминалом в дальнейшем.

– Скажите, а монетами вы торгуете? – спросила она у продавца.

– Разумеется! – оживился тот еще больше. – Самыми редкими и дорогими! Желаете взглянуть?

Леся кивнула. И, подойдя к прилавку, продавец услужливо выложил перед ней сразу три кожаных альбома с шикарным золотым тиснением по всему переплету. Каждый альбом был густо набит самыми разнообразными монетами, лежавшими в особых углублениях.

– Вот тут Россия. Вот тут Европа. А вот тут – самые разные монеты из всех уголков мира!

Девушки начали листать альбомы. И очень скоро поняли, что самая дорогая монета не превышает цены в десять тысяч рублей. Причем это была золотая монета. Не очень большая, сильно потертая, но, тем не менее, точно – золотая. Об этом говорил сертификат качества, приложенный к ней.

– Это что за монета?

– Китай. Династия Мин. Таких монет было начеканено всего лишь полторы тысячи штук. Это была своего рода плата нескольким отрядам, принимавшим участие в сражении у Красной реки. Даже не плата, а памятный подарок – премия за удачно проведенную военную операцию.

– И монет было всего лишь полторы тысячи?

– Да.

– Феноменально! А почему же тогда она так дешево стоит?

– Эта монета очень плохо сохранилась. Видите, иероглифы почти совсем стерлись. Но, тем не менее, ее ценность все равно велика.

Леся отвлеклась на охранника. А Кира листала альбом, искренне удивляясь мастерству чеканки, которое способно пронести изображение на металле сквозь века. Подумать только! Все эти монеты прошли через многие десятки, сотни, тысячи рук!

Они видели войны, наводнения и даже революции. Они лежали у счастливого семейного очага. На них покупали игрушки детям. Но они видели и черные стороны человеческой души. Ими подкупали. Ими даже оплачивали чужую кровь!

– Подумать только, о скольких чудесных или ужасных историях могли бы они нам поведать! – невольно вырвалось у Киры.

Леся, которая все это время очаровывала – и, надо сказать, не без успеха – прыщавого молодца, взглянула на нее с явным неодобрением. Могла бы, мол, и не мешать, раз уж не помогаешь! Об этом весьма красноречиво говорил ее взгляд. И Кира снова уткнулась в альбом с монетами. А Леся и прыщавый продавец вернулись к своему куда более приятному занятию. Они даже обменялись номерами телефонов, чтобы пойти сегодня вечером куда-нибудь.

– Зачем ты его так обаяла? – спросила у подруги Кира, когда они вышли из магазина. – Он такой противный!

– Вовсе он не противный!

– Прыщавый!

– Всего лишь несколько милых прыщиков!

– Бледный!

– Редко бывает на свежем воздухе.

– Фигуры – никакой! Тощий и длинный!

– Были бы кости. Мясо на них всегда нарастить можно!

– Он младше тебя лет на десять!

– Но ведь не старше же!

Кира остановилась.

– Ладно! – произнесла она. – Выкладывай, зачем тебе понадобился этот парень? Все равно, никогда в жизни я не поверю, что ты вдруг резко и внезапно сошла с ума и влюбилась в него!

Леся в ответ лукаво улыбнулась и сказала:

– Вот ты не рискнула задать парню вопрос о Георгине! А почему?

– Ну… Как это – почему? Если Георгина, в самом деле, в день своей смерти была в этой «Лавочке Нумизмата», а потом ее убили, то место это автоматически перекочевывает в разряд подозрительных.

– В самую точку! – радостно воскликнула Леся. – И я о том же подумала! Но просто так эти люди, работающие в «Лавочке», ничего нам не расскажут. Вот я и решила: надо подружиться с кем-то из них. Проникнуть, так сказать, во вражеский стан изнутри.

– Ладно, – фыркнула Кира. – Только не очень-то углубляйся в недра их стана. А то как бы мне потом не пришлось тебе оттуда вытаскивать!

Но Леся лишь отмахнулась от ее предостережений, как от надоедливой мухи. И спросила:

– Скажи, а ты видела некую противную рожу, которая выглянула из задних помещений, когда мы были в магазине?

– Тип с козлиной бородкой?