Дудочка альфонса

– Это кто же? Эти пузатые дуры с давно немытыми головами, которые зубы чистят раз в год и считают, что этого вполне достаточно? Те, которые из косметики только и знают, что ужасающего цвета губную помаду? А стрижки делают друг другу тупыми ножницами?

– Ну… Да.

– Они давно ведут охоту на Вилли! – кивнула головой старушка. – Но все напрасно! Вилли на таких и не взглянет. – И, оценивающе посмотрев на Киру, старушка добавила: – А вот вы вполне в его вкусе. Стильная элегантность всегда в моде. Уверена, вам удастся отбить Вилли у всех этих, с позволения сказать, соискательниц!

Спасибо огромное! Кире совсем не приглянулся этот субъект с мордой записного мошенника. И напрасно старушка так гордилась своей проницательностью. Выходит, мало она еще общалась со своим Михаилом Федоровичем. Надо бы побольше. А то догадки она строит в корне неверные.

Однако вслух Кира лишь простонала:

– Но у Вилли роман с другим мужчиной!

– Это вам эти дуры сказали? Вы с ними на лавочке перед домом познакомились?

– Ну да.

– Не слушайте вы их! Вилли дал им всем от ворот поворот, потому что ему претят глупые и малообразованные женщины, преследующие его с явными матримониальными целями. Вилли – человек очень утонченный и образованный. Я много раз беседовал с ним о природе вещей, о материальности и духовности. И я вам так скажу, Вилли просто великолепен! И он понимает толк в женской красоте. И совсем он не пи!..

Речь старушки была очень эмоциональной. И, честно говоря, кого-то она Кире напомнила. А! Ну да, конечно! Ганнабию Сигмундовну! Она точно так же тепло и даже горячо, с похвалой отзывалась о Владе! И почему старушки так тепло относятся к мошенникам? Похоже, у каждого мошенника найдется своя защитница среди пожилых скучающих леди.

И вот что странно! Кира готова была присягнуть, что ни Владу, ни этому проходимцу Вилли не было никакого дела до мнения старушек по тому или иному жизненному вопросу. И беседовали они с ними исключительно корысти ради. Возможно, с дальним прицелом. Чтобы, когда старушки останутся без присмотра, взять их под свое крыло, а потом обчистить бедняжек до нитки. И все равно, старушки верили им, любили их и хвалили!

Но тут беседа их была прервана звонком в дверь.

– Ой! – всполошилась старушка. – Михаил Федорович! Пришел раньше времени! Что же делать?

– Я сейчас уйду.

– Ни в коем случае! – испугалась еще больше старушка. – Михаил Федорович запрещает мне пускать в дом посторонних людей. Он считает, что так поступают только пустоголовые дурехи. А я ни в коем случае не должна дать ему шанса так подумать обо мне! Знаете что?

– Что?

– Мы скажем ему, что вы моя внучатая племянница!

– Я?

– Да! Со стороны матери!

– Но я… Я не знакома с вашей матушкой.

– Да какая разница! – нетерпеливо перебила ее старушка. – Моя мать давно в могиле. А вы… Выпьете с нами чашечку чая с тортом. И уйдете! А я буду вам век за это признательна.

Что же, признательность ближайшей соседки подозрительного Вилли, с которым она к тому же часто общалась, имела для Киры большое значение. И она решительно кивнула в знак своего согласия.

– Идет! Но потом мы с вами обязательно обсудим моего Вилли.

– Конечно, душечка! Кстати, как вас зовут?

– А вам зачем?

– Ну, согласитесь, довольно странно не знать, как зовут собственную племянницу. Пусть даже и всего лишь внучатую.

– Кира. Меня зовут Кира.

– А я – Микарда Станиславовна.

И старушка распахнула дверь перед своим кавалером, который уже начал терять терпение и багроветь лицом. Но при виде Микарды недовольные складки на его физиономии разгладились, и он просиял улыбкой.

– Дорогая! – торжественно провозгласил он, протягивая старушке цветы и коробку с красиво упакованным тортиком. – Как я рад вас видеть!

В тортике Кира без труда узнала тот самый «Торжественный», который, по словам продавщицы, предпочитали брать молодые люди, собирающиеся сделать своим дамам сердца предложение. В душе у Киры мелькнуло неприятное предчувствие, но тут Михаил Федорович увидел ее и удивился:

– Кто это, Микарда?

– Это… Это моя внучатая племянница – Кира!

Ловко соврав, старушка и глазом ни моргнула. Но старый разведчик уставился на Киру с профессиональной подозрительностью.

«Сейчас допрашивать примется!» – мелькнула в голове у Киры паническая мысль. Но, к счастью, Михаил Федорович был не на службе. Он позволил себя чуток расслабиться. И вполне удовольствовался тем, что просто пожал Кире руку.

– Попейте с нами чаю, душечка!

И Кире пришлось сесть за стол со старичками. Восторга у нее это отнюдь не вызвало. Она сидела словно на иголках. А ну как этого старенького, но еще не потерявшего бодрость и профессиональную сноровку Михаила Федоровича потянет на разговоры? Вдруг он пожелает узнать подробности о жизни семьи своей дражайшей Микарды? Тогда Киру точно ждет разоблачение. А чем грозят шуточки такого рода с бывшим полковником разведки – это знает каждый в нашей стране. Еще, так сказать, свежа память.

Но, к счастью для Киры, у Михаила Федоровича были совершенно другие планы. Присев за стол, он торжественно огляделся по сторонам, вытер вспотевший лоб и пробормотал: