Дуэль

– О да. Когда они нашли Нецкого, или как там его, на болотах с пулей в груди, пошли clishmaclaver[28] отсюда до Инвернесса. Когда они обнаружили разные вещи в его карманах, то подумали, что ты…

– Вещи? – спросил я. – Какие вещи?

– О, я точно не знаю, но там вроде были куски слоновой кости или иконы… Что такое икона, Роб? – громко спрашивает он, обращаясь к кабине. – Что было у того русского?

– Драгоценные камни, так говорили, – слышу я голос Роба, перекричавшего шум мотора.

Фляжка возвращается в мои руки.

– Выпей еще… Кажется, мертвеца звали вовсе не Нецкий. Он был из Восточной Европы. Полиция его знала.

Я делаю еще пару глотков из фляжки. Разговор о Кузнецове заставляет меня подумать об исчезнувшем гримуаре, найденном мной в нише под камнем. Потом я оставил его в лодке. Я протягиваю руку за спину, но книги там нет.

Фургон останавливается, и задняя дверца открывается.

Голубое небо над головой обещает новое начало.

Я возвращаюсь в замок Ардсмур.

* * *

Вопросы следуют один за другим, но я считаю, что лучше солгать, чем говорить, что я провалился на 262 года в прошлое. Кроме того, я не уверен, что все эти события вообще произошли со мной. Однако Кузнецов совершенно точно мертв, и ничто не связывает меня с его гибелью. Очевидно, мой пистолет не нашли. Так что лучше всего прикинуться сержантом Шульцем[29]. Я ничего не видел. Я ничего не слышал. Я ничего не знаю.

– Вам совсем нечего сказать? – деловито спрашивает местный полицейский. – Вы вообще не видели русского?

Я качаю головой.

– И не знаете, как его убили?

Мы возвращаемся к этому вопросу уже в четвертый раз, но я знаю, как делаются подобные вещи. Нужно заставить человека повторять одно и то же, пока он не совершит ошибку.

– Я уже говорил: я понятия не имею, что с ним случилось.

– Детектив-инспектор, – вмешивается Малькольм Чабб. – Мой друг измучен. Он почти два дня провел в пустошах без пищи. Ради бога, посмотрите на него. Неужели нельзя подождать до завтра?

Тон Чабба не допускает дальнейших дискуссий, и полицейский выглядит недовольным.

– Да, на сегодня достаточно. Но позже я обязательно вернусь.

Инспектор выходит из гостиной.

– Не хотите привести себя в порядок, дружище? – спрашивает Чабб. – Я организовал сэндвичи и кофе, но если вы скажете «да», то вам принесут бифштекс с яичницей или омлет.

– Сэндвичи с кофе меня вполне устроят.

Приносят обещанное, и я принимаюсь за еду. По сравнению с вересковыми пустошами гостиная выглядит настоящим оазисом уюта. В камине потрескивает огонь, удобное кресло, спокойное тепло… Чабб сидит рядом и дружелюбно наблюдает за мной.

– Естественно, мы отложили аукцион после того, как нашли Кузнецова – или как там на самом деле его звали, – говорит он. – Гости должны были остаться для допросов, а поскольку все решилось, полиция согласилась, чтобы мы провели аукцион завтра. Если вы все еще интересуетесь тем древним гримуаром…

Я запиваю последний сэндвич с ветчиной первой чашкой из второго кофейника.

Наступает время признаний.

Но прежде, чем я открываю рот, Чабб продолжает:

– Судя по всему, это единственное, что Кузнецов не украл. Мы перевернули весь замок вверх дном, стараясь не привлекать к обыскам внимания, и уже начали обдумывать, как задавать вопросы гостям, когда стало известно, что обнаружено тело Кузнецова. И все отправилось к чертям.

Я жду дальнейших объяснений.

– Вы же знаете, как бывает, когда вы что-то теряете… Вы постоянно возвращаетесь к одному и тому же месту, не веря, что вещи там нет. – Чабб кивает в сторону застекленных витрин. – И будь я проклят, но книга снова лежит там. Можете взглянуть. Я сам не мог бы в это поверить, но проклятая штука вернулась на прежнее место.

Я встаю и подхожу к шкафам.

Чабб отпирает замок, распахивает стеклянную дверцу, надевает белые перчатки и осторожно достает книгу, держа ее как реликвию. Я в изумлении смотрю на нее. Это та самая инкунабула, гримуар XV века, украденный Кузнецовым; именно ее я нашел у камней, а потом книга отправилась вместе со мной в 1755 год.

Эту книгу я оставил в лодке.

У меня по спине пробегает холодок.

Как такое возможно? А потом я понимаю. «Книга многие поколения хранилась в моей семье». Так сказала Элеонор Леблан. «В конце восемнадцатого века мой разорившийся предок ее продал».

Хранилась?..

Чабб закрывает стеклянную дверцу; он явно доволен тем, как все завершилось.

Мне в голову приходит цитата из Шекспира: «К чему былое было лишь прологом»[30].

Похоже, инкунабула попала к Мелисанде Робишо случайно. Ее оставил в лодке мужчина, который отвез ее на остров селки, а затем гримуар передавали от поколения к поколению в течение столетий, пока она не оказалась здесь. Чепуха. Смехотворно. Все это сон. Пропавшая книга просто нашлась в замке, как сказал Чабб.

Хозяин замка наливает мне щедрую порцию виски, и тишину, воцарившуюся в гостиной, нарушает звон бутылки о край бокала.

– Вы уверены, что с вами всё в порядке, дружище?

– Я в норме, – говорю я, понимая, что теперь могу никому ничего не рассказывать.