Дуэль 2009_14 (613)

«Если человек клятвенно обвинил человека, бросив на него обвинение в убийстве, но не доказал его, то обвинитель должен быть убит»

«Если свидетель выступил в суде… и слово, которое он сказал, не доказал, а это дело — дело о жизни, то человек этот должен быть убит»

«Если человек украл имущество бога или дворца, то этот человек должен быть убит; а также тот, который принял из его рук краденое, должен быть убит» (не про наших ли героев залоговых аукционов речь?).

«Если сотник или десятник взял человека, не подлежащего призыву, то этот сотник или десятник должен быть убит» (о призыве в Армию).

А вдумайтесь в удивительность и смысл вот этой нормы:

«Если грабитель не был схвачен, то… община, на земле которой было совершено ограбление, должна возместить пропавшее»

«Чтобы сильный не притеснял слабого, чтобы дать справедливость сироте и вдове, чтобы в Вавилоне… выносить решения страны и притесненному оказать справедливость, я, Хаммурапи, начертал свои драгоценные слова на своем памятнике и установил перед своим, Царя Справедливости, ликом».

Как же нам, спустя тысячи лет «прогресса» далеко до этих высоких ориентиров Справедливости!

С КЕМ ВЫ, МАСТЕРА КУЛЬТУРЫ?

Самые страшные годы (из мирных) в истории нашей страны это не «37-й», а годы «хрущёвской оттепели» — этой иконы либералов и «мастеров культуры» — когда вышедшие из тюрем ЗэКа превратили в зону всю страну. Мы все помним «бандитский беспредел» 90-х. Девяностые — это время законности и порядка по сравнению с пятидесятыми. Примета времени — телогрейка, одеваемая на работу вместо пальто, так как вечером, по пути с работы, пальто точно снимут. Это бабушка, до 60-х не имеющая никакой верхней одежды, кроме той же телогрейки (хотя зарабатывала прилично) — так как точно знала, что в пальто её ограбят. Это двор дома 25 на моей родной Нагорной улице, где, по воспоминаниям старожилов, пересидела вся молодёжь, кроме двух человек, которые пошли учиться, а не воровать и гопничать. Воинствующий гуманизм — самое страшное оружие против человечности.

До идеала справедливости так далеко, что нам нужен ГУЛАГ, чтобы приблизиться к этому идеалу. Идеальное наказание существует. Наказание не обязательно есть горе и несчастье. Наказание может быть радостью и освобождением от порока. Наказание может вылиться как в бессмысленное горе, так и в радость того, кто, идя в каюте «люкс» каналом Москва-Волга, знает, что это он, своими руками, в грязи и тяготах, лопатой и тачкой сотворил это чудо. Наказанием можно гордиться так же, как победой. Это и есть идеальное наказание — наказание, вызывающее гордость за то, что ты совершил для страны и общества, искупая свою вину. Это и есть «деятельное раскаяние» — главный принцип и стержень ГУЛАГа.

Торжество гуманизма — это торжество прошедшего ГУЛАГ и осознающего, что своим трудом искупил вину перед Родиной и можешь начать честную жизнь с чистого листа, свободный от вины, имущества и прежних «друзей». И мы должны сделать все для этого торжества.

«ТО КРИЧИТ ПРОРОК ПОБЕДЫ…»

Пока мы не научимся любить и уважать ГУЛАГ, мы не научимся уважать ни Закон, ни Страну ни Порядок. ГУЛАГ отнимает личную свободу, но возвращает свободу главную — свободу от своих преступлений. Именно это понимали великие мастера культуры, которые искренне поддерживали Сталина во всех его начинаниях. Именно это понимал Горький, когда организовывал массовый писательский десант (120 лучших писателей) на стройку века, когда под его эгидой писали о радости великого труда строителей Беломорканала. Он не ерничал и не подличал. Он был великий мастер культуры, буревестник революции, и он был велик в этом — и не замарать его нынешним писакам, не понимающим и доли того, что понял он о своём времени и людях.

Каторжный труд заключенных был в то время общепринятой практикой и в других странах, достаточно вспомнить chain gangs в США, но, в отличие бесчеловечного американского опыта, где заключённые сковывались цепями и охранялись значительными силами, в Белбалтлаге была введена система самонадзора, самоуправления заключённых; таким способом в огромной (100 000 человек) системе лагерей БалтЛага работало всего 37 человек сотрудников ОГПУ (*).

«Мы делали это раньше, делаем теперь и будем делать впредь. Это выгодно для общества. Это полезно для преступников, ибо приучает к труду и делает их полезными членами общества… К позору капитализма многие и многие тысячи безработных позавидуют сейчас условиям труда и жизни заключенных в наших северных районах».

(Из речи В.М. Молотова, председателя Совета Народных Комиссаров СССР от 8 марта 1931 года).

КЛЮЧ К УСПЕХУ