Дуэль

Зеки-хозобозники, которые пришли убирать пылевые завалы, несколько раз вдохнув, разом просекли в чём дело и пыль, вместо того, чтобы отправиться в парашу, оказалась надёжно заныкана на кухне на дне нескольких котлов. Впрочем, надёжность схрона оказалась невысокой. Повар, готовящий завтрак арестантам, не удосужился заглянуть в котёл, который должен был быть чист, и сварил в нём перловую кашу. Вследствие этого целое крыло Бутырки оказалось под кайфом. Но это случится лишь на следующий день.

Спустя четверть часа после падения, наркоделец, с торчащими из ноздрей ватными тампонами, кровь, текущая из повреждённого носа не желала останавливаться, в спортивном костюме, который висел мешком на тощем теле старика, и, стараясь не крутить головой, сидел напротив подполковника Усачёва, ДПНСИ (1) Бутырки. Пока Рыбаку оказывали медицинскую помощь, вертухаи доложили подполковнику о странном происшествии. Усачёв сам побывал в камере наркобарона. К тому времени ветер из оконного проёма сдул часть пыли в коридор, обнажив лежащую внутри камеры дверь. На ней явственно виднелся отпечаток ботинка минимум девяностого размера. И теперь подполковник хотел вы слушать версию Рыбака, но тот, понимая, что ДПНСИ вряд ли поверит в явление призрака, заявлял, что ничего не знает, что всё произошло моментально, и он обнаружил себя голым в камере полной пыли.

1 ДПНСИ- Дежурный помощник начальника следственного изолятора.

Но подполковник не удовлетворился таким ответом.

- Вот, почитайте, - сказал он и протянул Рыбаку свежий номер "Московского комсомолца".

Большая часть первой полосы была посвящена появлению в Москве привидения. Его видели сотни человек, оно даже появлялось и в здании редакции. Причём многие узнали в нём исчезнувшего полторы недели назад известного целителя Игоря Сергеевича Дарофеева. И мелась даже фотография. На ней какая-то девушка пятилась от бюста Пономаря, который протягивал к ней руки.

- Ну и что? - наркобарон небрежно швырнул газету на стол. - Очередная утка...

- Может быть да... - насупился Усачёв, - а, может, и нет... Ведь вчера мои преступники выносили из вашей камеры обломки. А сегодня даже их нет... Уж не Дарофеева ли это работа? Я ведь знаю, как вы сюда попали...

- Даже если это и Пономарь, - прищурясь злобно процедил Рыбак, - это мои с ним разборки.

- Не спорю, - подполковник примирительно показал наркодельцу обе ладони. Но, если это Дарофеев, то он испортил дверь и разбил окно и, значит, нанёс нашему учреждению ущерб. Кто за него заплатит?

- Да заплачу я за него! - взорвался старик, - этого ты хотел? Денег? Будут тебе деньги. Много. Сколько хочешь! И без гнилых подъездов. А сейчас - мне нужен телефон. Не став намекать, что заключённым пользоваться телефонами запрещено и, следовательно, подобная услуга тоже чего-то стоит, подполковник поднялся и покинул свой кабинет. Рыбак же, не дожидаясь пока за ДПНСИ захлопнется дверь, уже придвинул к себе доисторического эбонитового монстра и уже крутил туго поддающийся диск.

Через час бурная деятельность Рыбака стала приносить плоды. К воротам Бутырки подошла машина с мебелью. Единственное отличие от предыдущих, точно таких же, комплектов состояло в том, что её освятил какой-то священник. Наркоделец ни секунды не сомневался в том, захоти Пономарь порушить и этот гарнитур, никакое брызгание святой водой и чтение молитв его не остановит. Но так было хоть чуточку, но спокойнее.

Одновременно с обстановкой, точнее, в ней самой, приехали новый спутниковый телефон, АКМ, к которому прилагалась коробка запрещённых во всём мире патронов со смещённым центром тяжести и наркотики для телохранителя. Более-менее официально, но всё равно обходя общепринятую для заключённых схему передач, Рыбак получил и одежду. Пока зеки из хозобслуги тюрьмы работали грузчиками, таская по широким бутырским коридорам и узеньким лестницам мебель для наркобарона, в его камере работали одновременно две бригады вольных. Одна ставила бронированную дверь, вторая занималась окном. Стекло, которое заказал Рыбак, было закалённым и толщиной в два сантиметра. Его по силам было разбить лишь выстрелу из гранатомёта или базуки.

Обустройство рыбаковской камеры ещё не закончилось, а в Бутырке уже начал проводиться в жизнь следующий пункт из плана Рыбака.

В одной из общаковых камер открылась дверь и вертухай, постучав ключом по кормушке, прокричал:

- Лазыгин! Вэ Рэ!

- Чего? - молодой накачанный зек приподнялся на локте со своей шконки, прикрывая своим телом разложенные за ним самопальные карты.

- На выход! С вещами! - рявкнул охранник и дверь за ним с грохотом захлопнулась.

Не особо торопясь, Лазыгин В. Р., носивший кличку Варан, доиграл кон, и пошёл собирать свой кешер. За его спиной тут же разгорелись страсти. Сокамерники стали разбираться кто из них более достоин занять освободившееся место на нижнем ярусе.

Как только он свернул матрасовку, и, перевязав её простыней, кинул у двери в камеру, та отворилась.

- Лазыгин? - опять спросил тот же вертухай.

- Я, я... - ответил зек.

- Пошли.