Дуэль. Победа. На отмелях

— Ведь суть в том, сэр, что у вас не будет помощника, если я не соглашусь исполнять его обязанности. Я забыл вам давеча сказать, что я прогнал с брига вашего респектабельного, толстого Шо. Он совершенно с ума сошел и наводил тоску на всех матросов. Вчера я велел ему убираться на яхту со всеми своими пожитками. Он устроил такой скандал, точно я собирался вышвырнуть его за борт. Тогда я его предупредил, что если он не пойдет честью, я велю его связать, как овцу, которую ведут на убой. Тогда он сошел по трапу сам, грозя мне кулаком и обещая, что когда-нибудь меня повесят, как пирата. На яхте он будет безвреден. Слава богу, теперь вы должны отдавать приказания, а не я.

Лингард круто повернулся и пошел в сторону. Картер не двинулся. Через минуту его позвали с другой стороны палубы, и он быстро пошел на зов.

— Какого это человека вы подобрали на берегу вчера вечером? — самым мягким голосом спросил Лингард. — Вы как будто что-то рассказывали мне об этом, когда я приехал на бриг.

— Я пытался вам рассказать, — откровенно заявил Картер. — Но скоро я бросил все мои попытки. Вы, по-видимому, не обращали ни малейшего внимания на то, что я говорил. Вам, очевидно, хотелось остаться одному. Я ведь не знаю ваших привычек, сэр. Вы заметили, капитан Лингард, что сегодня утром я пять раз спускался вниз, к двери каюты, чтобы взглянуть на вас? Вы сидели…

Картер замялся.

— Вы пять раз были в каюте? — спросил Лингард.

— Да. И на шестой раз я решил обратить на себя ваше внимание. Я не могу оставаться без приказаний. Надо смотреть за двумя судами, столько надо сделать…

— Ничего не надо делать, — прервал его Лингард чуть слышно, но таким голосом, что Картер умолк.

— Знать хотя бы это и то уже было бы что-нибудь, — решился он сказать наконец. — Нельзя было, чтобы вы так продолжали сидеть, солнце уже садилось, и наступала длинная ночь.

— Я еще чувствую себя несколько ошеломленным, — сказал Лингард, смотря Картеру прямо в лицо и точно желая узнать, какое впечатление произведет это признание.

— Вы были близко от места взрыва? — спросил молодой человек с сочувственным любопытством и ища глазами каких-нибудь внешних следов взрыва на теле Лингарда. Но следов не было. Ни один волос на голове капитана не был опален.

— Близко… Взрыв этот произошел точно у меня в голове… — Лингард сжал лоб обеими руками и бессильно уронил их. — Расскажите мне об этом человеке, — попросил он вдруг. — Откуда он? Впрочем, теперь он, наверное, умер, — прибавил Лингард с ноткой зависти.

— Нет, сэр, он живуч, как кошка. Я вам сейчас все расскажу подробно. Как я уже говорил, я решил разыскать вас живого или мертвого, и вот вчера, вскоре после полудня, я посадил команду на две наши лодки и поехал к берегу, чтобы сделать промеры и посмотреть, нет ли там прохода. Я хотел во что бы то ни стало добраться до вас, с бригом или без брига, — впрочем, теперь это все равно. Потом показалось три или четыре плавучих бревна, и один из калашей увидел на них что-то красное. Я решил посмотреть, что это такое. Оказалось, что это был саронг этого человека. Саронг как-то запутался в ветках и помешал человеку скатиться в воду. Я был страшно рад, когда оказалось, что он еще дышит. Если мы его приведем в себя, подумал я, он, может быть, многое порасскажет. Дерево, на котором он застрял, выплыло из пролива бухты, и, по моим расчетам, он пробыл на нем не больше половины дня. Я велел спустить его в грот-люк и положить на гамак внизу. Тогда он едва-едва дышал, а ночью пришел в себя и даже вышел из того гамака, в который мы его положили, и улегся на циновки. Сегодня утром он уже мог говорить. Я сейчас же пошел к вам и рассказал вам об этом, но вы не обратили никакого внимания. Я рассказал вам и о том, кто он такой, но я не уверен, слышали вы меня или нет.

— Я не помню, — тихо отвечал Лингард.

— Эти малайцы — удивительный народ. Еще сегодня утром он был, можно сказать, полуживой, а теперь он целый час говорил с Васубом. Вы сами пойдете к нему, сэр, или велеть принести его на палубу?

Лингард колебался.

— Но кто же этот человек?

— Да тот самый малый, которого в ту ночь, что мы встретились, вы послали перехватить нашу вторую шлюпку.

— Как его зовут?

— Да, кажется, Джафир. Разве он не был с вами на берегу, сэр? Я поручил ему передать вам письмо. Удивительно решительный человек! Я узнал его, как только мы сняли его с бревна.

Лингард ухватился за подвернувшийся бакштаг. Джафир!

Джафир! Верный из верных, надежнейший посланец, храбрый и преданный воин! Лингарда охватило отчаяние. «Нет, я не могу этого вынести», — прошептал он про себя, глядя на черный как чернила берег, окутанный тенью, которая теперь медленно надвигалась на прозрачно-серые воды отмелей.

— Пошлите ко мне Васуба! Я пройду в каюту.

Он пошел к каюте, но остановился на полдороге.

— Сегодня не было с яхты никаких лодок? — спросил он, словно осененный внезапной мыслью.

— Нет, сэр, — отвечал Картер. — Сегодня с яхтой не было сообщения.

— Пошлите ко мне Васуба, — суровым голосом повторил Лингард, сходя по лестнице.