Дуэль. Победа. На отмелях

Поскольку это касается Гейста, можно было бы назвать заколдованным круг с радиусом приблизительно миль в восемьсот и с центром, расположенным в средней части Борнео. Круг этот соприкасался с Манилой — и Гейста там видели. Он соприкасался с Сайгоном, и там его также встретили однажды. Может быть, следовало бы предположить с его стороны попытки выйти из заколдованного круга. В таком случае они потерпели неудачу. Колдовство это, должно быть, было из тех, с которыми бороться невозможно. Директор — человек, слышавший восклицание Гейста, был так поражен горячностью, восторженностью или, может быть, нелепостью этих слов, что говаривал потом многим:

— Странный субъект этот швед!

Это было его единственное замечание, но отсюда произошло прозвище «Околдованный Гейст», которым некоторые награждали нашего приятеля.

У него были и другие прозвища. Много лет тому назад, задолго до того, как лысина так красиво увенчала маковку его головы, он явился с рекомендательными письмами к г. Тесману из фирмы «Братья Тесман» — первоклассного торгового дома в Сурабайе. Этот Тесман был любезный и полный доброжелательства старик. Он не знал, что делать с посетителем. Сказав ему, что желал бы сделать его пребывание на островах возможно более приятным и готов оказать ему всякое содействие в осуществлении его намерений — вам, должно быть, известны подобного рода разговоры, — он принялся его расспрашивать медлительным отеческим тоном. Затем, не давая Гейсту выразить свою благодарность, он спросил:

— Итак вы интересуетесь?..

— Фактами, — перебил Гейст своим учтивым тоном. — Единственное, с чем стоит познакомиться, это факты, грубые факты. Одни лишь факты, господин Тесман.

Я не знаю, согласился ли старик Тесман с этой точкой зрения, но он, по-видимому, разгласил этот разговор, потому что наш приятель в течение некоторого времени носил кличку «грубого факта». У него была оригинальная особенность: его же собственные выражения приставали к нему, становясь составными частями его имени. После этого он скитался по Яванскому морю на товарных шхунах фирмы «Тесман», затем скрылся на арабском судне в направлении Новой Гвинеи. Он так долго оставался в этой дальней части своего заколдованного круга, что о нем было почти позабыли, когда он вдруг появился на туземном суденышке, набитом бродягами из Джерама. Обожженный солнцем, худой, с сильно поредевшими волосами, он носил под мышкой папку с эскизами, которые охотно показывал, храня обо всем остальном глубокое молчание. Он «хорошо позабавился», говорил он. Отправиться в Новую Гвинею для забавы! Странный субъект!

Гораздо позднее, много лет спустя, когда последние признаки молодости покинули его лицо и все волосы — верхушку его черепа, когда его золотисто-рыжие, горизонтальные усы приняли поистине благородные размеры, один европеец сомнительной репутации нашел прозвище получше. Ставя дрожащею рукою на стол пустой стакан, содержимое которого было оплачено Гейстом, он сказал с той мудрой проницательностью, на которую не может претендовать ни один трезвенник:

— Гейст на-а-стоящий джентльмен, но он у-у-у-утопист.

Гейст только что вышел из харчевни, в которой было провозглашено это изречение. Утопист? Ей-ей, единственное из тога, что я когда-либо слышал из уст Гейста и что могло иметь некоторую связь с этим термином, было приглашение, адресованное им старому Мак-Набу. Обращаясь к нему с той полнейшей учтивостью манер, жеста и тона, которая составляла его отличительную особенность, он сказал с деликатной шутливостью:

— Придите утолить с нами жажду, мистер Мак-Наб!

Может быть, в этом и было дело. Человек, даже в шутку предлагавший утолить жажду старого Мак-Наба, мог быть только утопистом, фантазером, так как Гейст вовсе не был щедр на иронию. Может быть, поэтому-то его обычно любили. В этот период его жизни, в полном расцвете своего физического развития, со своей прекрасной величественной осанкой, со своей лысой головой и длинными усами, он походил на портрет воинственного Карла XII. Но нет никаких оснований предполагать, чтобы Гейст в каком бы то ни было отношении обладал воинственным духом.

II