Дуэль Пономаря

— Что это с ним? — Тревожно спросила Яичница, на всякий случай немного отодвинувшись от Дарофеева.

— Сознание потерял. — Автоматически ответил Изотов и, поняв, кому именно он отвечает, посоветовал, — Замолкни и старайся не шевелиться…

Едва сознание Игоря Сергеевича отделилось от тела, туман в мыслях пропал. Целитель моментально успокоился, и пришло понимание того, что в том, что он сделал с этими несчастными, правильного было больше, чем неправильного.

Знание о том, что жизненный путь этих зомби уже подошёл к концу и он, Пономарь, лишь позволил этому пути закончиться, пришло само собой. Дарофеев не стал анализировать его истинность, единственное, чего ему хотелось в данный момент, так это разобраться с тем, кто послал этих людей на верную гибель.

Не успела эта мысль окончательно оформиться, как Игорь Сергеевич понял, что обстановка вокруг него резко изменилась. Теперь он находился в уже ставшей знакомой камере Рыбака. Увидев её, целитель едва удержался от смеха. Наркоделец настолько привык к своим вещам, что всякий раз, после предыдущих разрушительных посещений Пономаря, заказывал себе совершено такую же обстановку, которая была в камере до погрома.

Сам старый мафиози сидел на диване и смотрел телевизор. Игорь Сергеевич примостился в кресле напротив старика и, желая привлечь к себе внимание, повернул телевизор экраном от наркобарона. Тот, увидев такое чудо, моментально запустил руку под диванную подушку и извлёк из-под неё небольшой пистолет.

— Убирайся! — Злобно прошипел Рыбак, смотря куда-то мимо Дарофеева. — Он заряжен серебряными пулями!

Целитель вдруг понял, что наркоделец его не видит, и перестал быть прозрачным. Ствол пистолета тут же переместился и теперь смотрел Пономарю точно в лоб. Игорь Сергеевич отметил про себя, что рука у мафиози не дрожит и, сладко потянувшись, проговорил:

— Если тебе удастся меня разозлить, считай, что всего этого, — Игорь Сергеевич кивком обвёл камеру, — у тебя нет.

Пистолет в руке наркодельца опустился на сантиметр:

— Чего тебе надо?

Рыбак сразу понял, что если Пономарь не начал с уничтожения мебели, значит, он пришёл поговорить.

— Полтора часа назад я убил двоих. Их звали Стрелок и Трупак. Помнишь таких? А четверть часа назад я убил еще троих… — Грустно сказал Игорь Сергеевич.

Молча наркоделец ждал продолжения.

— Варана, Секретаря и Хвоста. Впрочем, последний был совершенно безобиден. Ясновидящий, правда?

Слабый кивок показал, что старик согласен с целителем, но во время этого движения головы, глаза Рыбака не переставали буравить тело Дарофеева.

— Он так, под руку подвернулся… Да, ты спроси у Кикоза, как они умерли… Если он смелый — расскажет. А ещё лучше, пусть сфотографирует и принесёт. У тебя как с желудком? При виде крови не тошнит?

И снова ответом наркодельца было движение головы, на сей раз отрицательное.

— А меня тошнит… Противно с непривычки… Но ведь это всё можно и изменить… Ты знаешь. Человек — очень приспосабливающееся существо. Дай срок, приспособлюсь и я. И не будет у меня спазмов в желудке, когда я буду отрубать руки, ноги, головы…

Игорь Сергеевич тяжело вздохнул.

— Да, кстати, опусти ты свою пушку. Рука ведь уже устала на весу держать… Да и к чему она? Знаешь ведь, меня и в плотном теле таким оружием не взять. А сейчас я — призрак, и всё…

Поколебавшись, наркоделец всё-таки послушался. Он опустил пистолет на колени, но оставил Дарофеева, сквозь которого слабо просвечивала обивка кресла, на прицеле.

— Что тебе от меня нужно? — Повторил Рыбак.

— Да, в общем-то, ничего особенного… — Пожал плечами целитель. — Так, совет один…

— Прекратить посылать к тебе моих человечков? — Не по доброму ухмыльнулся старик.

— Правильно.

— А ты понимаешь, почему я это делаю?

— Так ведь здесь ты, считай что на свободе… Вон, телек, телефон, компьютер… Девочки к тебе, наверняка, приходят… Что ещё для счастья надо?

— Издеваешься или действительно не въезжаешь? — Насупился наркобарон.

— Считай, что второе…

— Ты об этике что-нибудь слышал? — Язвительно спросил старик. — Впрочем, я и забыл, ты же у нас народный целитель. Они без этого зверя никуда… Так запомни, у воров в законе тоже есть своя этика. И по ней, если я прекращу попытки наказать того, по чьей вине я попал на кичу, меня запросто могут разжаловать…

— Тебя-то? — Недоверчиво присвистнул Пономарь. — Как там у Станиславского? «Не верю!»

— Знаешь до чего мне твоё неверие?..

— Догадываюсь…

— Хорошо. Давай по-другому. Я считаю убить тебя делом своей чести. Так понятно?

— Ишь ты! — Игорь Сергеевич озабоченно покачал головой. — Оказывается, Рыбак и такое слово знает… Так что же ты, Рыбак, человек чести, посылаешь ко мне кого-то, а сам по тюрьмам прячешься? Кстати, как думаешь, почему я твоих людей убил? Правильно, они мне другого выбора не оставили. Или я — или они. Ну, так как? Ждать мне ещё кого-нибудь? Или нет, не жалко тебе этих людей? Или мафия безжалостна? Я, впрочем, тоже… Но несколько не так, как ты…