Дуэль умов

— Я верю вам, — медленно произнес Мишель, глядя прямо в глаза собеседнику, — но нам придется встретиться еще раз через дня два.

Когда Мишель писал свою третью радиограмму, он хорошо понимал состояние Оппенгейма. Но что поделаешь? Ведь не может же он сажать в фелюгу кого бы то ни было без разрешения начальства. Если в ответ на третью радиограмму ему пришлют приказ о ликвидации неизвестного, как тогда поступить? Третья радиограмма гласила:

ВЕСЬМА СРОЧНО. НАСТОЯТЕЛЬНО УТВЕРЖДАЮ, ЧТО РЕПУТАЦИЯ ОППЕНГЕЙМА В ПОРЯДКЕ. ПРОВЕРЬТЕ ЕЩЕ РАЗ.

Когда на другой день Арно передал Мишелю пачку радиограмм, он прежде всего стал разыскивать ту, в которой решался вопрос жизни или смерти человека. Вот она! Ответ был поистине невероятным:

ПУСТИТЕ ОППЕНГЕЙМА НА ФЕЛЮГУ. ВЫ БЫЛИ ПРАВЫ. ИЗВИНЯЕМСЯ.

Закурив, Мишель облегченно вздохнул.

Вскоре после этого случая пришла наконец радостная весть.

В Монпелье стояла дивизия — одна из немногих оставшихся у правительства Виши после перемирия с Гитлером. Дивизией командовал генерал де Латтр де Тассиньи, тогда еще никому не известный. Как-то в разговоре с генералом полковник Вотрэн намекнул, что кое-кто из английских офицеров, примыкающих к движению Сопротивления во Франции, поговаривает о намерении Англии вооружить группы французских партизан, которые формируются в горах. Генерал вызвался на собственный страх и риск увести дивизию в Пиренеи при условии, что военное министерство Англии будет снабжать ее по воздуху продовольствием, транспортом, боевой техникой и боеприпасами.

Сообщив обо всем этом Мишелю, Вотрэн добавил, что генерал просит передать его предложение в Лондон. Он также интересуется, согласятся ли Мишель и Арно пойти с дивизией, если предложение будет принято.

— Предложение, конечно, передам, а за себя готов ответить хоть сейчас! — радостно сказал Мишель. Он сразу подумал, что, действуя в горах, дивизия отвлечет на себя по меньшей мере десяток немецких дивизий.

Ответ из Лондона гласил:

ВОЕННОЕ МИНИСТЕРСТВО ПОЛНОСТЬЮ ОДОБРИЛО ПРЕДЛОЖЕНИЕ. ВСЕ НЕОБХОДИМОЕ БУДЕТ ДОСТАВЛЯТЬСЯ ПО ВОЗДУХУ. ВЫ И АРНО МОЖЕТЕ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К ДЕ ЛАТТРУ. ВСКОРЕ СБРОСИМ ВТОРОГО РАДИСТА.

Мишель ликовал. Предстояло серьезное дело. Не придется больше вести бесконечные глупые споры, призывать людей к бдительности, выдумывать легенды, короче, жить и работать в постоянном напряжении, как последние два месяца, не видя в этом никакого смысла!

Переслав ответ в Монпелье, Мишель набрался терпения и стал ждать. Работы по линии движения Сопротивления ничуть не убавилось, скорее, наоборот. Жерве продолжал обучать французов приемам диверсии; Роберт готовил в Альпах уже сформированные разведывательно-диверсионные группы, обучая их действиям из засады, методам подрыва мостов и дорог; по всей Франции и за границей курсировали связники, английских летчиков переправляли на родину — и все это нужно было организовывать и финансировать.

Как-то Сюзанн случайно подслушала разговор одной богатой клиентки со своей знакомой. Клиентка горько сетовала, что ее муж не успел поместить в английский банк довольно крупную сумму, когда еще имелась такая возможность. Это натолкнуло Сюзанн на мысль добывать французскую валюту прямо здесь, вместо того чтобы вывозить из Англии. Осторожно поговорив с клиенткой и наведя справки еще кое-где, Сюзанн сообщила обо всем Мишелю.

Мишель запросил Лондон, и оттуда ответили согласием. Теперь оставалось найти французов, желающих поместить свои деньги в английские банки, и договориться с ними о курсе обмена. Подтверждением того, что в английском банке на их счет положены соответствующие суммы, послужат условные сообщения Би-Би-Си в передачах для Европы. Текст каждого сообщения, известный только вкладчику и Мишелю, будет передаваться в течение трех ночей подряд.

Первую из таких сделок заключили на сумму в два миллиона франков с мужем клиентки Сюзанн. Мишеля познакомили с ним, и состоялся разговор, похожий на все другие, которые впоследствии пришлось вести на эту тему.

— Насколько я понимаю, вы — английский офицер, — неуверенно начал вкладчик, — но, знаете, как-то трудно поверить…

— Действительно, я тот, за кого вы меня принимаете, — отвечал Мишель. (Он чувствовал себя так, словно стоит обнаженный на публичном аукционе.)

— И вы в самом деле можете положить на мое имя в главной конторе Барклей на улице Ломбард сумму, равную двум миллионам франков, в английской валюте по курсу двести двадцать пять франков за фунт стерлингов?

— Могу.

— Каким образом я узнаю, что сделка состоялась?

— Дайте мне короткое сообщение — неважно какое— и завтра в девятнадцать часов тридцать минут по французской программе Би-Би-Си вы услышите его. Для надежности сообщение будут повторять три вечера подряд. Это будет означать, что сделка состоялась.

— Как сообщение попадет в Би-Би-Си, да еще так быстро?

— Боюсь, это останется моим секретом.

— Невероятно, но я согласен. Как только услышу свое сообщение в третий раз, тотчас же передам деньги Сюзанн.

— Итак, ваша фраза?

— «Ma fille va faire sa premi`ere communion demain»[11].

— Очень хорошо! До свидания.