Дуэль: Увидеть Париж (СИ)

Вернувшись, я поняла одну вещь: Париж - это очень далеко от нашего Мухосранска. Во всех смыслах. И географически, и психологически, и культурно. Три года я готовила салат "оливье", "мясо по французски", щедро залитое майонезом, и торт "наполеон". Именно такими были представления наших местечковых нуворишей о "настоящей" французской кухне, на изучение которой босс спустил пятьдесят штук евро, а я девять месяцев своей жизни. И изменить эти представления не могло ничто, даже мой диплом школы "Ле Кордон Блю", висевший в рамочке в главном зале ресторана. Я честно отработала три года, на которые подписалась, когда босс оплачивал мою учебу, и в последний день оговоренного "срока" принесла заявление об увольнении. Босс возражать не стал. Поняв всю бесперспективность насаждения культуры высокой кухни в пост-совковой провинции, он уже загорелся новой идеей и активно вынашивал планы обустройства казино в помещении ресторана. Что ж. Флаг ему в руки, а мне - билет до Парижа. За три года кухонного рабства без отпусков и практически без выходных, я подкопила достаточно, чтобы хватило на недельный отпуск моей мечты в Париже, да еще и осталось на поиск своего места под родным солнцем. Чем буду заниматься дальше, я пока что не знала, да и думать об этом не хотела. Может, и в самом деле в столовку пойду работать, там вакансия уже пару месяцев висит. А может, двину покорять столицу. Все-таки, Большой Диплом и отсутствие всяческих обязательств - вполне приличные козыри в деле поиска работы на новом месте. Итак, о чем это я? Жирный вторник, рассвет, узкие Парижские улочки, покрытые тонким слоем мокрого снега. Робкое зимнее солнце никак не может решить, приемный у него сегодня день, или и без него справимся, но на всякий случай золотит крыши домов с робкими дымками, вьющимися над трубами на крышах. Город еще спит: прохожие редки и нахохлены, но откуда-то из-за угла уже тянет головокружительным ароматом кофе и свежей выпечки. Подхватив чемодан, чтобы не греметь пластиковыми колесиками по скользкой от насыпавшегося за ночь снега мостовой, я устремилась на запах. Чашечка хорошего кофе и круассан - как раз то, что требуется измученному трехгодичной диетой из паршивой растворимой бурды и "наполеона" организму.

- Ма шери, ты все-таки решила сдержать обещание, данное старому влюбленному юноше? - Этот голос с забавным французским акцентом я узнала бы и через тысячу лет.

Габриэль прекрасно говорил на английском, однако, в нашем международном коллективе специально "включал" французский акцент, утверждая, что он чудесным образом действует на девушек. Почему при столь глубоких познаниях психологии слабого пола он все еще не был женат в свои сорок пять (так он говорил, возможно, преуменьшал), можно было лишь удивляться.

- Конечно, мон шер, - я не осталась в долгу.

Некоторые люди не меняются. Габриэлю все так же на вид можно было дать сорок пять. Прическа, костюм - ничего не изменилось. Будто не три года прошло с тех пор, как я ему пообещала свое общество на карнавал, а всего неделя.

Галантно подхватив чемодан, Габриэль проводил меня к столику у окна. Я бы с удовольствием села на улице - утренний морозный воздух прекрасно помогал проснуться после нескольких часов в душном самолете с орущим младенцем на соседнем сидении, однако, обогреватели-факелы еще не зажигали, а без них при нулевой температуре снаружи было как-то неуютно. Да и то ли снег, то ли дождь накрапывал. Осадки сегодня, как и солнце, страдали нерешительностью.

Помимо нас в кафе было еще двое посетителей - менеджеры среднего звена, примостившиеся за соседним столиком и вполголоса что-то обсуждавшие со смертельно серьезными лицами. На нас они внимания не обратили. На первых порах. Потом игнорировать нашу парочку стало сложновато: Габриэль обладал поистине французской громкостью. Вот почему французы, такие вежливые и тактичные в быту, становятся поистине монстрами-громкоговорителями, стоит им попасть за столик кафе? Думаю, название отеля, в котором я планировала остановиться, а также планы на ближайшую неделю (вкупе с планами моего спутника на остаток его жизни) уже через пять минут перестали являться секретом, как для наших соседей, так и для официантки, да и, пожалуй, работников кухни этого милого кафе тоже.

За три года в жизни Габриэля изменилось мало. Мечта о мишленовской звезде так и осталась мечтой.

- Представляешь, ма шери, - возмущался он, - нужно не просто вкусно готовить. Нужно еще как-то попасть в поле зрения их экспертов. Да и десерты у меня все еще не очень, ты же знаешь.

Да, я знала. Именно на почве десертов мы с Габриэлем и сдружились. У меня они были самым сильным местом, а ему не удавались. Это при том, что по всем остальным курсам обаятельный француз был лучшим в группе.

- Вот скажи, ла флер, - Габриэль надкусил исходящий ароматом сливочного масла воздушный круассан, - почему вот этот простой круассан в простом уличном кафе в разы вкуснее, чем все кондитерские изыски, которые я имею смелость предложить моим клиентам?

- Возможно, дело как раз в простоте? - предположила я.