Дуэль в Кабуле

— У Польши есть истинный друг — это польский народ. Мы плоть от плоти, кровь от крови славных отцов и дедов наших, мы держим в своих руках будущее отчизны нашей. Да, мы, поляки, хотим, чтобы белый польский орел расправил вольные крылья свои.

Новосильцев отпрянул от Виткевича, схватил со стола колокольчик, резко взмахнул им. Два солдата мгновенно возникли в распахнувшейся позади стола двери.

— Попался, голубчик, вывел я тебя на чистую воду! — грубо крикнул Новосильцев. — Взять его и отвести в каземат! Тебя будут судить военным судом, как бунтовщика и изменника, и ты попомнишь, как оскорблять меня!

Кровь отхлынула от лица Виткевича. Дюжие солдаты схватили его с обеих сторон, поволокли к двери.

— Смерть тиранам! — крикнул он. — Да живет Польша!

Военно-судная комиссия во главе с генералом бароном Розеном приговорила Янчевского как учредителя и председателя «Черных брать-ев» к заключению в крепости на десять лет, затем к ссылке в солдаты без права выслуги. Виткевич и остальные «черные братья» присуждены были к лишению дворянского звания и сдаче в солдаты на Оренбургскую линию без права выслуги.

11 марта 1824 года великий князь Константин утвердил приговор, а в апреле Ян Виткевич, по личному распоряжению Новосильцева закованный в кандалы, отправлен был из Вильно в дальний путь в Оренбург.

ПЕРВЫЙ ИСКУС

1

Восемнадцатилетний Ян Виткевич очутился в Орске. А двадцатилетний Александр Бернс в это время находился за четыре тысячи километров от Орска, в пограничном с Индией княжестве Катч.

Но если для Виткевича, солдата без выслуги в Орском гарнизонном батальоне, будущее было покрыто беспросветным мраком, то перед двадцатилетним лейтенантом Бернсом открывалась карьера, о которой он мечтал с первых дней пребывания в Индии.

И ни тот, ни другой и думать не могли, что через тринадцать лет их пути скрестятся в Кабуле…

* * *

Принимая назначение адъютантом, Бернс честно признался полковнику Кемпбеллу, что хотя его помыслы направлены в другую сторону, однако ни один здравомыслящий человек не откажется от должности, оплачиваемой 60 фунтами в месяц.

Бернс добросовестно выполнял свои обязанности и в штабе полка, и в офицерском собрании за общим столом, где он должен был поддерживать традиционный порядок строгой респектабельности и наблюдать за поддержанием такой пышности, какая невозможна была даже в знаменитом Атендеум-клубе, где коротал свое время сам герцог Веллингтон… А свободное время Бернс посвящал занятиям языком, географией, историей сопредельных с Индией стран.

Его нетерпеливый, импульсивный, романтический характер влек его к полным приключений и опасностей странствиям по неизвестным землям. Но путешествия бывают разные: с научными целями, для изучения природы и народов, деловые, коммерческие и — самые интересные — странствия с политическими целями. Вступать в сношения с государями и вождями восточных стран, заключать договоры, распространять и упрочивать влияние Англии и тем самым увеличивать ее могущество и славу — вот что влекло скромного адъютанта скромного пехотного полка в Бомбее.

Своему имени Александр не мог не придавать особого значения, находясь так близко от тех стран, которые прошел великий завоеватель древности Александр Македонский — Искандер, или Искандер Зулькарнайн, как его называют на Востоке.

Бернс читал и перечитывал древних историков. По картам он следовал за своим героем… Вот македонянин, покорив Ассирию и Вавилонию, движется дальше на Восток, завоевывает Парфию, спускается к югу, захватывает нынешний Афганистан, подчиняет себе Согдиану, А потом взоры завоевателя обращаются к Индии — к заветной его цели. И вот он переваливает через Гиндукуш, переходит Инд и вступает в Пятиречье — Пенджаб, чтобы отсюда двинуться к Гангу… Увы! Тут усталость войск, их недовольство заставляют Александра повернуть назад…

Александр Бернс тоже останавливается на карте и долго внимательно смотрит: верховья великой реки и Пятиречье между нею и Сетледжем теперь доступны для британской торговли. Но дальше, вниз по Инду до океана, — дальше пути нет. А ведь Зулькарнайн, отказавшись от мысли достичь Ганга, погрузился на корабли и спустился по Инду до его впадения в океан — в Эритрейское море, как он тогда именовался.

Как интересно было бы повторить путь Александра!..

Александр Македонский сделал это в 325 году до нашей эры. А сейчас, думает Бернс, склонившись над картой, сейчас идет 1825 год христианской эры… Тоже двадцать пятый… Александр задумывается над этим совпадением. Ведь он в дневнике признался самому себе, что он фаталист — верит в силу рока, тяготеющего над человеком.

Он верит в свою добрую фортуну, и она его снова обласкала. Полк из Бомбея в апреле 1825 года спешно перебрасывают на север в Катч. Катч — небольшое, пока еще независимое княжество, расположенное на полуострове или, вернее, на острове между Гуджератом, пограничной провинцией Индии, и тем самым Синдом, эмиры которого не дозволяют англичанам проделать путь македонского завоевателя по великой реке…