Дуэль в Кабуле

Подполковник сэр Александр Бернс писал о Виткевиче в книге «Кабул. Личный рассказ о путешествии и пребывании в этом городе в 1836, 1837 и 1838 годах»: «Образованный и приятный в обращении, он свободно объяснялся по-французски, по-турецки и по-персидски и обыкновенно носил казачий мундир, что было совершенной новостью в Кабуле».

Книгу свою Бернс писал в Кабуле.

В августе 1839 года англичане вошли в Кабул.

Дост Мухаммед, не в силах сопротивляться британскому нашествию, отступил с небольшим отрядом в горы на севере Афганистана.

Королем Афганистана был провозглашен Шуджа уль-Мулк. Важнейшие города были заняты английскими гарнизонами. Макнотен заставил Шуджу подписать договор, в силу которого при короле должен был состоять британский представитель как советник по государственным делам и, в первую очередь, по вопросам внешних сношений Афганистана с другими государствами.

Таким представителем был назначен Макнотен, а при нем состоял Бернс — без определенных полномочий, без власти и ответственности. Этим Александр Бернс был очень недоволен и считал, что к нему проявлена черная неблагодарность Оклендом, который расточал ему столько нежных слов еще в Лондоне «на кушетке в Бавуде», а затем в Симле. Бернсу предлагали пост резидента в Кандагаре, но он отклонил его, так как и здесь он находился бы на второстепенном положении…

Между тем, в Афганистане зрело всенародное возмущение захватчиками, и их ставленник Шуджа был ненавидим настолько, что его постоянно охраняли английские воинские части.

«Каждому было ясно, что страной правит ненавистный король при помощи иностранных войск, а народ полон страстного желания дать выход своему возмущению».

Дост Мухаммед собирал силы на севере страны и в конце 1840 года нанес англичанам поражение в ущелье Парван Дора.

Но тут произошло нечто совершенно неожиданное. Победивший англичан Дост Мухаммед покинул свои войска, отправился в Кабул и сдался Макнотену. Он не верил в возможность одолеть регулярную британскую армию и боялся измены в своих рядах. Ведь Макнотен и Бернс не жалели денег на подкуп вождей и влиятельных лиц в разных частях страны.

Англичане ликовали… Дост Мухаммед был отправлен в Индию. Казалось, Афганистан прочно находится в их руках. Они горько заблуждались!

Недовольство и гнев народа нарастали. В сентябре 1841 года предводители племен начали готовиться к открытому восстанию. В Кабуле также шла тайная подготовка к вооруженной борьбе против англичан и их шаха.

Англичане об этом знали от своих тайных агентов, но не придавали большого значения. Окленд даже решил отозвать Макнотена в Индию, но не объявил, кто будет преемником.

Бернс имел, как он считал, все права на этот пост, и в тревожные дни всеобщего возбуждения в Кабуле он думал и писал не о надвигающейся грозе, но о том, будет ли назначен на место Макнотена…

16 октября 1841 года, когда во многих местах Афганистана уже разгорелась вооруженная борьба, Бернс читал «Жизнь Вашингтона» Гизо. В дневник он выписал такие строки: «В людях, которые достойны предназначения управлять, всякая усталость, всякая грусть, хотя бы и законная, есть слабость; их миссия есть тяжелый труд; их вознаграждение — это успех трудов». К этому Бернс прибавил: «Но все же в тяжелом труде. И я буду усталым, если буду назначен. Отважатся ли они после всего, что было обещано, после всего, что я сделал, обойти меня? Я сомневаюсь в этом сильно; но если так, то прошлое не оставит следов на мне, а будущее темно и сомнительно… Я не подхожу для второстепенного места».

Ответ на свои сомнения и тревоги Бернс искал у Тацита. Перечитав XIII и XIV главы истории, он записал в дневнике: «Какие уроки мудрости и знания, как явственно изложены человеческие мысли и страсти!»

В Кабуле обстановка с каждым днем и часом накалялась. Восстание было назначено на священный день 17 рамазана (2 ноября 1841 года).

31 октября Бернс на страницах Дневника размышлял о знаменательной для него дате: двадцатилетии его пребывания в Индии.

«О! что же этот день еще принесет? Годовщина моих двадцати лет в Индии… Он решит мою судьбу, я полагаю. Я узнаю, отправлюсь ли я в Европу или заменю Макнотена».

Бернс все ждал письма от Окленда… Ни в этот день, ни на следующий, 1 ноября, письма не было. Но в Кабуле появились листовки, извещавшие, что восстание назначено на 2 ноября. Улицы заполнялись повстанцами. Мохан Лал принес листовку Бернсу. Он поехал в военный лагерь, чтобы посмотреть, что можно предпринять. По дороге ему всунули письмо: «Настало время для вас покинуть эту страну».

Бернс, как его ни упрашивали, в военном лагере не остался и вернулся домой. Последняя его запись в дневнике гласит; «Я становлюсь все более утомленным от восхвалений и предполагаю, что я еще сильнее утомлюсь от внутреннего порицания»…

Вечером к Бернсу пришли верные англичанам афганцы и предлагали поставить охрану. Бернс отказался.

— Я ничего плохого не сделал афганцам и никого не боюсь. Но настала нам пора покинуть эту страну!