Дуэль в Кабуле

30 апреля Пальмерстон пригласил к себе русского посла Поццо ди Борго и заявил ему, что Британия не признает прав России на побережье Кавказа, предусмотренных Адрианопольским договором. Русский посол энергично опротестовал претензии Англии.

Тогда Пальмерстон разразился грозной филиппикой в адрес России.

«Да, Европа слишком долго спала. Она, наконец, проснулась, чтобы положить конец системе захватов, которую император намерен привести в исполнение на всех границах своей обширной империи. В Польше он возводит укрепления и угрожает Пруссии и Австрии. Он вывел свои войска из княжеств, но сеет там смуту, чтобы иметь предлог возвратиться туда. Он строит большие крепости в Финляндии с целью навести страх на Швецию. В Персии ваш посланник увлекает шаха на безрассудные походы, его разоряющие, и предлагает ему принять личное участие в этих опустошительных войнах с целью его ослабить и погубить. Теперь вы желаете захватить Кавказ, но пройдет более сорока лет, раньше чем вам удастся победить этот храбрый и свободный народ».

Спокойно выслушав Пальмерстона, Поццо ди Борго заметил только, что зря благородный лорд беспокоится об Австрии и Пруссии. Они живут в мире и искренней дружбе с Россией.

Пальмерстон ответил:

— Они находятся в заблуждении. Но Англия должна исполнить свою роль покровительницы народов, и если овцы молчат, то пастух должен говорить.

Поццо возразил:

— Пастуху много будет дела, если он желает принять на себя обязанность охраны тех, кого он называет овцами, но которые вовсе не овцы и не ищут его покровительства.

Пальмерстон с жаром, стал доказывать, что «султан укрепляет Дарданеллы с помощью прусских инженеров, посланных ему по приказанию императора для того, чтобы не вызвать скандала посылкою русских инженеров». На замечание Поццо ди Борго, что султан имеет право укреплять каждое место на своей территории, Пальмерстон воскликнул:

— Нет, милостивый государь, он против нас укрепляет Дарданеллы, ибо нет другой державы, которая в состоянии была бы прорваться через них.

В заключение Пальмерстон заявил, что «Англия оставляет за собой все права, которые намерена осуществлять в других частях Кавказского побережья».

Поццо ответил, что Россия таких прав Англии не признает.

Назвав этот разговор «изумительным и почти невероятным», Поццо ди Борго в донесении от 20 апреля (2 мая) 1837 года сообщал о своем твердом убеждении, что Пальмерстон желает войны, чтобы прослыть «великим и популярным человеком». Его поддерживает английский король Вильгельм IV: он «желает войны тем более энергически, чем менее понимает сам ее причину».

На донесении Поццо, царь написал Нессельроде: «Я вам разрешаю прочесть это донесение целиком Дергему в доказательство моего к нему уважения и доверия. Вы прибавите, что я ни в чем не изменю образа моего действия».

Николай еще за три недели до этого утвердил предложения Азиатского комитета:: необходим тесный союз Персии и Афганистана, чтобы через Персию, не компрометируя России, преодолеть английское влияние в этой части Азии. Но русской гарантии этого союза быть не должно. Гусейну Али рекомендовать отправиться в Кабул через Тегеран. Николай к мнению Азиатского департамента присовокупил: Виткевичу отправиться с Гусейном Али в Кабул, а по дороге, в Тегеране, передать Симоничу новые инструкции.

Сообщая Виткевичу высочайшее решение, Родофиникин объявил, что исполнение откладывается до того момента, когда будет оно удобоисполнимо.

Приходилось снова ждать…

Николай задерживал отъезд афганского посла потому, что желал предварительно покончить с делом «Виксена».

Бурное объяснение Пальмерстона с Поццо ди Борго не обмануло царя. Он понял, что британский министр шумными речами прикрывает отступление британской дипломатии.

И точно: спустя неделю после столкновения с русским послом Пальмерстон через Дергема передал ноту, в которой уже содержалось согласие признать конфискацию «Виксена» законной, если будет доказано, что корабль нарушил таможенные и санитарные правила в русском порту.

Нессельроде через три дня ответил, что дело обстояло именно так.

Пальмерстон 23 мая (11 мая по старому стилю) направил Дергему депешу, в которой поручил уведомить Нессельроде, что британское правительство признает правильной конфискацию и не имеет никаких претензий, поскольку порт, в коем был захвачен корабль, перешел к России по Адрианопольскому трактату.

11

Спор о «Виксене» был улажен, и препятствия для отъезда Гусейна Али и Виткевича отпали.

12 мая (24 мая) Нессельроде сообщил военному министру Чернышеву, что по решению государя с афганским послом должен отправиться в Кабул адъютант Оренбургского военного губернатора поручик Виткевич, коему сверх жалованья и прогонов положено по 40 червонцев в месяц.

За сим 14 (26) мая Нессельроде принял Гусейна Али и, сообщив ему высочайшее решение, вручил письменный ответ императора на письмо Дост Мухаммеда. Отпустив афганского посла, вице-канцлер задержал сопровождавшего его Виткевича и ознакомил его с текстом инструкции.

Инструкция поручику Виткевичу от 14 мая 1837 г. 1218.