Дуэль Верховных Главнокомандующих. Сталин против Гитлера

Особой страницей войны Германии против СССР стала управленческая деятельность А. Гитлера. Современники отмечают, что практически с самого начала фюрер начал активно вмешиваться в разработку военных планов, контролировал деятельность генерального штаба сухопутных войск Германии и главных штабов других видов вооруженных сил. От генералов он требовал постоянных подробных докладов о положении на фронтах и принятых решениях, но нередко принимал собственные решения. Позже многие писали о том, что в основе этих решений зачастую были эмоции, а не глубокие знания стратегии.

На самом же деле это было не так. Перед тем, как озвучить каждое свое решение, Гитлер подолгу советовался со специалистами, терпеливо выслушивал различные мнения, доводы, сомнения. Благодаря исключительной памяти он запоминал цифры, сравнивал их, делал простые расчеты. Его интересовали материальная сторона каждой операции, возможность выполнить ее имеющимися средствами, возможность других министерств и ведомств предоставить дополнительные силы. И только убедившись в правильности расчетов, он приступал к оперативной стороне дела и объявлял громко свое решение, которое на самом деле было плодом работы многочисленного коллектива.

После покушения на Гитлера 20 июля 1944 года в вермахте прошли кадровые перемены. Генерал Гудериан на следующий день после взрыва был назначен начальником генерального штаба сухопутных войск Германии. После этого он занялся публикацией приказов, в которых заверял фюрера в преданности ему офицерского корпуса.

С заявлением, осуждавшим путч, выступил в печати генерал-фельдмаршал фон Браухич. В Растенбург с заверением преданности фюреру устремились другие высокие чины рейха. Приказом по армии от 24 июля 1944 года вместо традиционного армейского отдания чести в армии было введено нацистское приветствие «как свидетельство непоколебимой верности фюреру и теснейшего единства армии и партии». После июля 1944 года вермахт и генеральный штаб сухопутных войск Германии превратились в безмолвное, затравленное страхом орудие в руках фюрера, который неумолимо вел страну и армию к поражению.

Гудериан позднее писал о Гитлере после 20 июля:

«Что касается его твердости, она превратилась в жестокость, а склонность к блефу сменилась откровенной нечестностью. Он часто лгал без малейшего колебания, полагая, что и другие лгут ему. Гитлер никому больше не доверял, и с ним стало довольно трудно иметь дело. С каждым месяцем это все больше превращалось в пытку. Он часто терял самообладание, становился все более несдержан в выражениях. В его непосредственном окружении не было никого, кто мог бы повлиять на него сдерживающим образом».

Несмотря на столь нелестные оценки, нужно признать, что после 20 июля 1944 года А. Гитлер смог в столь трудное время наладить управление отступавшими войсками, мобилизовать нацию и продлить агонию рейха почти на год. Большая часть немецкого народа и армии по-прежнему верила фюреру и готова была по его слову на подвиг. Как безмолвный скот, с трогательной верой и даже с энтузиазмом, который возвышал немецкую нацию над другими, немцы храбро устремились за своим фюрером в пропасть, которая разверзлась перед ними, грозя бедами и гибелью.

Тяжелым было положение немецких войск на Западном фронте, где вермахт потерял почти 500 тысяч человек, половина из которых была взята в плен, а также почти все танки, артиллерию и грузовики. Широко разрекламированная Гитлером линия Зигфрида фактически не была укомплектована личным составом и не имела артиллерии. Большинство немецких генералов, командовавших войсками на Западном фронте, уже не верили в победу Германии и считали, что пришел конец. «Для меня война закончилась в сентябре 1944 года», – признался после войны на следствии генерал Рундштедт, восстановленный 4 сентября в должности главнокомандующего всеми немецкими войсками на Западе.

Но А. Гитлер был иного мнения. Собрав генералов в ставке в последние дни августа, он заявил с полной уверенностью:

– Не нужно отчаиваться, еще ничего не потеряно. В случае необходимости мы будем сражаться на Рейне. Не имеет значения где. Как сказал Фридрих Великий, при любых обстоятельствах мы будем сражаться до тех пор, пока последний из наших ненавистных врагов не выдохнется и не откажется от дальнейшей борьбы. Мы будем сражаться, пока не добьемся мира, который обеспечит существование германской нации еще на пятьдесят или на сто лет и который прежде всего не запятнает нашу честь во второй раз, как это произошло в 1918 году… Я живу лишь для продолжения этой борьбы, так как знаю, что, если за ней не будет стоять железная воля, она обречена…

Верьте, наступит время, когда разлад между союзниками станет настолько серьезным, что произойдет разрыв. Все коалиции в истории рано или поздно разваливались. Главное – это ждать подходящего момента, не считаясь ни с какими трудностями.