Дуэльный кодекс

Они вышли из лифта и оказались перед дверью в апартаменты, заблокированной многочисленной охраной. Увидев Маркони, караульный офицер нахмурился:

— Я уже, кажется, имел честь сообщить синьору, что его высокопревосходительство…

— Гражданин Маркони мой гость, а не его высокопревосходительства, — перебил дежурного доктор Хорстен.

— Но Первый Синьор приказал, чтобы его не беспокоили!

— Не валяйте дурака, уважаемый, — спокойно произнес ученый, легко, как пушинку, отстраняя охранника. — Я здесь живу, к вашему сведению!

Элен, проплывая над головой опешившего офицера, скорчила ему гримасу.

Войдя в гостиную, они замерли на пороге. Не совсем понятно, что именно ожидал увидеть доктор, ясно лишь, что совсем не то, чего ожидал.

В освобожденном от мебели центре салона был установлен большой, длинный стол, вокруг которого возились двое или трое безликих младших адъютантов из свиты Первого Синьора. Слева, у бара, мирно беседовали с бокалами в руках сам д'Арреццо и Джерри Родс. Рядом с ними топтался, явно нервничая, незнакомый маленький человечек с озабоченной физиономией и испуганным взглядом.

— Чезаре? — удивился Первый Синьор и нахмурил брови. — Я полагал, что…

Маркони поклонился:

— Синьор Хорстен был так любезен, что пригласил меня сопровождать его в номер.

Доктор осторожно опустил Элен на пол и огляделся:

— Что здесь происходит?

— Его высокопревосходительство пожелал приобщить меня к одной из его любимых игр, — ответил Джерри.

— Покер? — вырвалось у Элен, но никто, к счастью, не обратил на нее внимания.

В этот момент четверо дюжих телохранителей втащили в комнату массивный дискообразный предмет, напоминающий колесо телеги. Они приблизились к столу и, поднатужившись, водрузили его на ближний край.

— Рулетка! — изумленно воскликнул ученый.

— О, я вижу, вам знакомо это замечательное устройство, доктор, — повернулся к нему д'Арреццо, временно игнорируя присутствие своего изгоя кузена. — Грешен, обожаю рулетку! Я пригласил бы и вас принять участие, синьор Хорстен, да только сомневаюсь, что это будет по карману даже такому известному ученому, как вы. К тому же сегодня у нас, хе-хе, в некотором роде дуэль между мною и синьором Родсом. Мы с ним, если можно так выразиться, обменялись картелями и условились сражаться, хе-хе, по наивысшим ставкам.

— Хе-хе, это уж точно! — мрачно пробормотала себе под нос Элен, незаметно перемещаясь с Гертрудой под мышкой в направлении бара.

Джерри отхлебнул глоток из своего бокала. Когда он заговорил, язык его заметно заплетался.

— Я тут поведал Антонио, — начал он, не замечая страдальческой гримасы, перекосившей лицо маленького человечка, — что мои денежки лежат в женевских банках, а он сказал, что у него здесь масса подходящих возможностей, как раз таких, куда моя мамочка хотела вин… тин… свинтистировать наши капиталы. Урановые рудники и все такое прочее… Потом вот этот Десятый Синьор нарисовался и обещал, что все в два счета оформит. Ну, мы и порешили с Тони… — Десятый Синьор в ужасе зажмурился, — разыграть это дело, как подобает настоящим мужчинам. Либо он запустит лапу в мои женевские активы, либо я заполучу его предприятия.

— Джерри, друг мой, вы уверены, что все хорошенько взвесили? — озабоченно спросил Хорстен. — Ваша матушка может и не одобрить подобную самодеятельность. Кроме того, этично ли с вашей стороны…

Родс беспечно отмахнулся, но не свободной рукой, а почему-то той, в которой держал бокал, выплеснув при этом часть содержимого на ковер:

— О, я их предупреждал, не волнуйтесь, док! Скажи, Тони, говорил я тебе, что я везунчик?

Правитель на миг оторвался от наблюдения за монтажом рулетки и снисходительно улыбнулся ученому:

— Чужое везение меня не пугает, синьор Хорстен, потому что я и сам необыкновенно удачлив!

Взгляд доктора задержался на непрестанно нервничающем спутнике д'Арреццо.

— Если не ошибаюсь, синьор, — вежливо обратился он к коротышке, — вы занимаете, помимо прочего, пост министра финансов в кабинете его высокопревосходительства?

— Вы совершенно правы.

— Если я правильно понял, — продолжал ученый, — вы собираетесь перевести выигрыш Первого Синьора, в случае его удачи, на номерной счет в одном из банков Женевы?

— Фи, Антонио! И тебе не стыдно? — с насмешкой спросил Великий Маркони.

Д'Арреццо в гневе набросился на кузена:

— Какого черта ты вообще здесь делаешь, Чезаре?! Предупреждаю тебя…

Дорн поспешил встать на его защиту, пытаясь одновременно предупредить Родса о своем намерении использовать Маркони в качестве свидетеля:

— Прошу прощения, но это я привел его сюда, ваше высокопревосходительство. Не считая вас и нескольких ваших сотрудников, гражданин Маркони — единственный фьорентиец, с которым нам удалось сравнительно близко пообщаться за все время нашего пребывания на Фьоренце. Я пригласил его в надежде побольше узнать из первых, так сказать, уст о вашем поистине уникальном мире.

— Боюсь, что безответственная болтовня моего родственника едва ли оправдает ваши надежды, доктор, — ледяным тоном заметил Первый Синьор и бесцеремонно отвернулся.