Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах

— Хим, — задумалась Тома, — я читала об этом, когда мы разбирались в куче всей этой сновидческой литературы. Но химом не могут сделать. Его могут привязать к живому человеку.

— Ее и привязали, — сжалась в комок Света, — привязали ко мне.

— Кого ее? — Спросил я дружелюбно.

— Ту, другую девочку.

— Хим — начала Тома, — это магия на стыке демоники и сновидчества. Но я читала также, что никому еще не удавалось подселить хима так, чтобы маг-носитель выжил.

— Можно, — кивнула она, — если отпаивать меня сдерживающими эликсирами, то она спит. Но я — нет. И наоборот.

— Она чья-то душа? Верно? — догадался я, — если хим — магия на стыке демоники и сновидчества, — я нахмурился, — то к тебе подселили другую, вторую душу.

— Да, — Света кивнула, — ее душу. Она жестока, потому что измучена. Ей чуть-чуть легче, если она наводит кошмары. Она спит, если я бодрствую или принимаю сдерживающие эликсиры. И она получает удовольствие, если калечит кого-то во сне.

— Она хочет калечить? — почему-то спросила Тома.

— Нет, — девушка изменилась в лице. Если раньше она выглядела как испуганный ребенок, то сейчас, — посерьезнела Света, — она хочет быть свободной. Хочет уйти.

Тома внимательно смотрела на Свету и кивала, будто что-то поняла.

— Что? Что ты поняла? — спросил я.

— Все, — девушка вздохнула, — кроме того, что все о чем говорит Света просто невозможно. Такого не бывает. А хим — просто теория магии. Никто никогда не добивался таких результатов. Просто потому, что души конфликтуют и одна всегда берет верх. Нужно что-то, чтобы подавлять ту душу, которая сильнее. Но чем подавить, маги так и не нашли.

— Я не знаю, чем пользовался этот маг по фамилии Синицин, — погрустнела Света, — не знаю, потому что от его ритуалов было очень больно…

— Синицин? — задумался Виктор, — это он сделал тебя такой? Я не знал, что он делал подобные вещи. Баловался с демоникой? Да. Но… — он махнул рукой, — да черт его знает, что в голове у этого мудака было. Он мог сотворить что угодно. И совершенно бесконтрольно. Но, — Виктор свел брови, — возможно, он подавил душу черной спорой. Когда мы пересекли наш барьер, девушке стало лучше, верно?

— Да, — кивнул я.

— Но почему стало лучше Свете? — вклинился Стас, — если черная спора перестал работать.

— Потому что черная спора подавляла более сильную душу, — догадался я, — душу Светы. Ее душа сильнее. Именно поэтому ей было так плохо. Душа находилась в подавленном состоянии.

Все замолчали.

— Но тогда нам придется просто подождать, пока Светина душа победит ту, вторую, — проговорила Вика, — Да? А сколько ждать? Ведь, выходит, только тогда у всех у нас прекратятся страшные сны, верно?

— Неверно, — вздохнула Тома, — потому что одна душа никогда не побеждает другую. В их противостоянии не будет победителя, — она посмотрела на совсем притихшую Свету, — обе проиграют. И… — она осеклась, перевела взгляд на меня.

— Обе умрут, — закончил я.

— Простите, — тихо, полушепотом проговорила Света, — простите, что доставила вам неудобства. Я просто уйду из замка, чтобы ваши кошмары прекратились, — девушка было встала из-за стола.

— Нет! Куда ты? — остановила ее Тома, взяв за руку. Света аж вздрогнула.

— Мы тебя одну никуда не пустим, — поднялся Стас и перекрыл ей путь.

— И позаботимся о тебе, — Вика взяла ее руку в свои, — не оставим одну.

— Найдем способ, — кивнул Виктор, — как спасти тебя. И ту, другую тоже.

— И защитим, — я улыбнулся, — никто и никогда больше не обидит тебя, Света. Будь в этом уверена.

— Рекомпульсивный транс? — нахмурился я.

— Да, — кивнула Тома, — ничего другого в голову мне не приходит. Но это костыль.

— Костыль? В каком это смысле? — Виктор вопросительно приподнял бровь.

Этой ночью мы остались втроем в библиотеке. Вика Стас и Света спали в гостиной на большом раскладном диване. Ну как спали. Пытались заснуть. Испуганная тем, что из-за нее у нас проблемы Света, очень не хотела оставаться одна, и мои брат с сестрой вызвались побыть с ней, пока мы решаем, что делать дальше.

— Костыль, потому что это прием из артифакторики, — продолжала Тома, — душеактивные артефакты, вроде самолетных моноклей-шпионов, или железных тел-конструктов делаются таким способом. Берется душеактивный предмет, в него, по средствам рекомпульсивного транса помещается часть души или целая душа человека. Путем сложного ритуала она заключается внутри артефакта. Если же что-то идет не так, душа или фрагмент души всасывается в обратно в свое естественное место обитания, то есть в тело.

— Звучит опасно, — отрицательно помотал головой Виктор, — я сталкивался с врагами, которые пытались вытащить из меня душу и вывернуть ее наизнанку. Ощущение не из приятных.

— Это мягко сказано, — кивнула Тома, — я видела, как деда проделывал с одним аристократом рекомпульсивный транс через артефактный стол. Аристократ постоянно терял свои очки. Вот просто забывал их везде и всюду. Ну и решил вставить в них кусочек души, чтобы очки ходили следом.

— Получилось? — заинтересовался я.