Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах

— Бывайте, Вандерляйн, — улыбнулся я.

* * *

Где-то за городом

— Куб-телепортарий готов? — Малиновский попытался сохранить уверенный тон.

— Да, господин, — проговорил один из роялистов боевой команды, — ждем только погонщиков карнозавров.

— Сообщите им, что карнозавры пойдут в портал вторым эшелоном, — серьезно сказал Малиновский.

В одном из многочисленных подземных убежищ Роялистов, царил полумрак. Света было ровно столько, сколько было нужно для манипуляций с кубом-телепоратрием. Ни больше, ни меньше.

Эти убежища — антимагические бункеры и катакомбы, оставшиеся здесь, на юге, после Мировой Магической войны, идеально подходили для дел братства. И роялисты активно пользовались ими.

Малиновский, облаченный в поддерживающий и усиливающий магический мундир, сжал зубы так, что аж скрипнуло. В мундире было жарко и не очень удобно. Но ничего не поделать. Его тело было слишком старым, чтобы прытко сражаться в таких стычках, какая произойдет сегодня. Без усиливающей артефактной одежды не обойтись.

Остальные его люди, облаченные в простую и удобную черную форму и антимагические жилеты, ждали рядом. Все смотрели, как куб-телепортарий накапливает заряд для прыжка.

— Предлесье защищено от телепортации внутрь, — проговорил Малиновский, — поэтому мы прыгнем на задний двор замка, а внутрь станем пробиваться силой. Именно тогда нам и понадобятся карнозавры.

— А как же молох? — опасливо спросил один из роялистов.

— Возьмем его с собой, — решился Семен, — но кидать его в бой сразу будет слишком рискованно. Замятин может обратить его силу против нас. Так что я сам возьму на себя роль погонщика молоха. Выпущу его в наиболее подходящий момент.

Вопрошающий кивнул и опустил железную маску, уставился на небольшой куб-телепортарий, стоявший на колонне. Куб словно бы вбирал в себя тьму. Вытягивал ее из окружающих, самых черных мест и теней убежища.

— Князь, — в неширокий зал вошел еще один роялист, приблизился к Малиновскому, — Сновидец покинул город. Он вернулся в Петербург.

— Что? — нахмурился тот, — уехал? Он передал что-нибудь?

— Да, — сглотнул роялист, — что следит за вами. Сказал, что надеется на ваш успех сегодня ночью.

Теперь сглотнул и Малиновский. Потому что прекрасно представлял, что будет, если успеха он не достигнет.

— Сновидец сказал, почему уезжает? — обеспокоенно спросил Малиновский.

— Нет, господин. Но наверняка что-то случилось. У меня плохое предчувствие.

Малиновский не ответил. Сжав губы, он уставился на пульсирующий тьмой куб. Потом, наконец произнес:

— Приготовится всем. Скоро выступаем.

* * *

Домой я вернулся, когда уже стемнело. Время подходило к девяти вечера. Вика только что вернулась из больницы, была у Владимира. Он шел на поправку. Магия и эликсиры работали хорошо, и последствий от когтей кошмарницы остаться было не должно.

За ужином обсуждали произошедшее. Вика была рада, что все кончилось. Стас просил подробностей, особенно о том, что было в Розе Ветров. С Томой мы говорили о моем кашмаре и о девушке по имени Лолита, о ее силах.

Этим вечером мы сидели долго. Предлесье был большим замком, но мы облюбовали маленькую гостиную-столовую на третьем этаже поместья. Тут было уютно, а стол, взятый прямиком из нашего старого сельского дома, создавал теплую атмосферу. За ним мы и собрались.

— Сколько тут уже живу, — проговорила Вика и отпила немного прохладного фруктового чая, — все никак не привыкну к прислуге. Раньше все как-то сама да сама. А теперь вот даже не готовлю.

— А заявление-то написала? — отвлекся я от своих мыслей о черной книге.

— Угу, — вздохнула она, — уволят через две недели.

— Займись своим здоровьем, — встал я с небольшого креслица, — особенно психологическим. Тебе нужно покончить с нервозностью.

— Я стараюсь медитировать каждый день, — закивала она.

— Я пойду в библиотеку.

— Работать? — Тома отняла взгляд от книжки по артефакторике, — так поздно?

Уже несколько дней она изучала медальон Ордена Новой Маны, который я забрал у Елены Петриной еще на дуэльном фестивале. Тома пыталась понять, как он действует и как искусство личной трансгуманизайии вышло за пределы рода Орловских.

— Полистаю черный дневник еще немного.

— Не увлекайся им, — встала Тома и подошла ко мне, — иногда я боюсь, что ты можешь из него не вернутся, — проговорила она полушепотом, — что твое сознание останется внутри этой жуткой книжки.

— Не засиживайся, Стас, — не ответив Томе, бросил я взгляд на братика, развалившегося прямо на ковре у пустого камина и читающего какую-то книжку про магических существ.

— Хорошо, Игнат, — поднял он на меня глаза.

— Игнат, — остановила меня Тома, — я волнуюсь.

— Все будет хорошо, — улыбнулся я девушке.

В библиотеке было тихо. Лишь шуршание пустых страниц черной книги прерывало эту тишину время от времени. Видение, что я видел, открыв дневник, все еще было тем же.

Каждый раз, погружаясь внутрь, я подмечал все новые и новые мелочи. Новые особенности и детали, которых не видел раньше. Однако ни одна из них не меняла картину в целом. Не делала ее яснее. Каждый раз, все повторялось.